Онлайн книга «Мэри, или Танцы на лезвии»
|
– Дремлешь, как кура на насесте, – заметил он, вытирая лицо и шею полотенцем. – Зря не стала работать. – Не хочу. – Ну, как хочешь. Жалко девчонку, не получается у нее. А отец настаивает. У них старшая девочка танцевала, очень хорошие были результаты, а полгода назад похитили ее, да так и не нашли. Я почувствовала, как холодеют руки и по спине бегут противные мурашки ужаса. – Как – похитили? – выдохнула я, машинально нашаривая на подлокотнике дивана сигареты и босиком направляясь на площадку. – А вот так. Батя у них крупный тут деляга, ворочает винно-водочным бизнесом. Видно, не поделил чего с кем – вот девчонку и умыкнули. Он поседел за два дня, представляешь? Господи, какой ужас... бедный Арик, бедная Гаяне... При всей моей ненависти к этой семье известие о кошмаре, приключившемся с ребенком, заставило меня сопереживать и сожалеть. – Теперь вот Наринэ отдувается, а способностей почти нет. Я пытался отцу объяснить – он не слушает, словно ослеп и оглох. Арик очень любил Манушак, я это хорошо помнила, и потерять любимицу для него было сродни... даже не знаю. У меня не было детей, но даже мне оказалось понятно его горе. – Еще раз поговори. Объясни, что невозможно компенсировать утрату одной дочери слезами и мучениями другой. Ведь она же мучается, страдает – не получается у нее, а девочка гордая, ей стыдно не оправдать отцовских надежд. – Стоп-стоп-стоп, – вдруг перебил мою пламенную речь Иван. – А ты откуда знаешь? Про гордость и надежды? Я поняла, что сболтнула лишнего и отпираться поздно. – Ванька, только, ради бога, никому, ладно? Это моя племянница, Вань. Дочь старшего Костиного брата. Глаза у Ивана сделались совершенно круглыми от удивления: – Так ты вот почему... а что – не хочешь, чтоб знали? – Не хочу. И поверь – у меня есть причина. – Ну, как знаешь. Мы потанцевали с ним еще с час, а потом Иван отвез меня домой. На предложение подняться ответил смехом и отказом, но пообещал, что завтра непременно. Через три часа я увидела его в ночном выпуске новостей в разделе «Криминальная хроника». Он лежал на ступеньках собственного подъезда с пулевым отверстием в затылке... Я закрылась дома и не выходила неделю. Продукты в холодильнике таяли, но я настолько испугалась, увидев в новостях убитого Ивана, что аппетит пропал совершенно. Только однажды я совершила ночную вылазку в павильон за сигаретами, купив сразу три блока. Как одержимая, я писала какие-то обрывочные заметки, не подходила к окнам, хотя понимала, что шестнадцатый этаж все-таки дает какие-то преимущества. Ничего не происходило... Почти ничего – если не считать неожиданного визита охранника со стоянки. Увидев его в «глазок», я оторопела – откуда адрес? Но потом сообразила – координаты владелец стоянки записывал в журнал на случай, если что-то экстренное произойдет с машиной. Джип я там больше не оставляла, но данные мои так и остались в журнале. Все просто... – Я хотел узнать, все ли в порядке, – проговорил Леха. – Машинки вашей нет давно, я и забеспокоился. – В порядке. Ну, и чего стоит? Узнал, что хотел, – иди работай. С чего вообще такой интерес? Он потоптался еще пару минут и, поняв, что я не открою, пошел вниз. Меня это слегка насторожило, но потом я отмахнулась – не вечно же бояться каждого куста, как пуганой вороне. Совпадение. Близился Новый год, но я не чувствовала праздника. Да и как? И тридцать первого числа я все-таки решилась и поехала на городской рынок. До конечной точки маршрута оставалось всего два поворота, когда в узком переулке мне в лоб вывернул грузовик. Я ударила по сигналу, пытаясь убедить водителя сбавить скорость и прижаться вправо, однако вдруг увидела, как этот самый водитель на ходу выпрыгивает из кабины прямо в придорожный сугроб. В его облике я успела заметить что-то знакомое, но что именно – понять времени не было. Грузовик несся прямо на меня. «Все, – поняла я мгновенно. – Вот она, смерть. Надо же – говорили – старуха с косой, а это – побитый жизнью ЗИЛ». Это была последняя мысль, посетившая мою голову перед столкновением. Все тело – сгусток боли, голова чугунная и гудит, как пустой котел, глаза не открываются, сколько ни старайся. Что со мной, господи, где я? С трудом разлепляю веки, чувствую страшную сухость во рту – хоть бы глоток воды... Надо мной склоняется мужчина в белом. Ха-ха, в белом, думаю я. Ангел, не иначе. Он зачем-то берет мою руку, хмурится, надевает мне на плечо манжетку тонометра. Я в больнице, что ли? – Высоковато, – бормочет мужчина, и я слышу что-то знакомое. Приглядываюсь к нему, напрягая память, и – о, ужас!.. Это Максим. Максим Нестеров, мой бывший любовник, человек, с которым я прожила вместе несколько лет и которого прогнала... – Ты?! – с трудом выговариваю я, еле разлепляя спекшиеся губы. – Молчи, Маша, не надо... – перебивает он. Маша. Не Мария. – Зачем?.. Зачем ты меня трогал? Меня все равно убьют – не здесь, так в другом месте... – Перестань, я тебя прошу. Пока ты со мной, ничего не случится. – Ты не знаешь... ты просто ничего не знаешь... – Голос сорвался, я закашлялась, заплакала, и Нестеров сделал мне укол, после которого я уснула. Просыпаться страшно. Я лежала с закрытыми глазами и думала: а вот если я их открою – а рядом сидит Костя, что тогда? Он убьет меня здесь, в палате, или заберет к себе? Лучше бы здесь – потому что я прекрасно знаю, какое чудовище на самом деле мой лощеный с виду супруг и как ему ничего не стоит каждый день отрезать от меня по кусочку – как от его любимой бастурмы. Нет, уж лучше пусть здесь, раз – и все... Максим зашел снова, я узнала его по запаху туалетной воды – он был удивительно постоянен. Раз он здесь – значит, можно открыть глаза. Лицо Нестерова выражало решимость, он подвинул к кровати стул, уселся, своим видом давая понять, что не уйдет, пока не выяснит все, что ему интересно, и так и заявил: – Рассказывай. – Что... что ты хочешь? – Правду. – Какую правду ты постоянно требуешь от меня, Макс? И тогда, и сейчас? – Мария, я тебя очень прошу – расскажи, чтобы я мог помочь. Мне стало смешно: – Помочь? Ты – мне? Ну да... – Почему ты не веришь? Я вызову милицию, тебе обеспечат охрану... – Ох, Макс, Макс, ты все такой же идеалист... Костиных людей не остановит отряд ОМОНа, если они решат попасть в твою больницу, а ты говоришь – милиция... Да и не даст мне никто никакой охраны – с чего? Кроме моих слов, ничего нет – а вряд ли то, что я скажу, нормальным людям не покажется, мягко говоря, бредом. |