Онлайн книга «Марго, или Люблю-ненавижу»
|
– Что там? – испуганно спросила я – ведь не могут вещи издавать такой ужасный звук. – Не твое дело, Марго, – усмехнулся он, ногой заталкивая сумку под стоящий рядом стул. – Проходи… Я отошла и прислонилась к косяку двери, ведущей в большую комнату, стояла и смотрела, как он снимает пальто, стряхивая влагу, как вешает его на плечики, как сбрасывает туфли и привычно, как у себя дома, сует ноги в тапки. Я впитывала каждый жест, каждое движение, каждый его взгляд. Он здесь… со мной ничего не случится, пока он здесь. – Свари кофе. Я послушно двинулась в кухню, он пошел следом и, к моему удивлению, сел на то самое место, которое облюбовала для себя в свой самый первый приезд ко мне Мэри. – Что – она тут любит сидеть? – усмехнулся он, заметив мой взгляд. – Да… – Ну, это неудивительно – кошки всегда к батарее жмутся. Он закурил, легким щелчком отбросил зажигалку, а я подумала, что Мэри вряд ли кошка – скорее маленькая собачка вроде тех, что сейчас любят таскать с собой всюду светские девушки. Маленькая, рыжая собачка, отчаянно лающая тонким голоском при приближении кого бы то ни было к ее хозяйке. А вот Алексу она напоминала кошку, надо же… – Скучаешь? – словно поймав мои мысли, спросил Алекс. – Очень. Мне совсем одиноко, пусто. Раньше я хотя бы могла позвонить, написать, а теперь… скажи, она у тебя? Он загадочно улыбнулся, но не ответил. – Где этот? – Кто? – не сразу поняла я и только потом вспомнила, что Алекс никогда не звал Рому ни по имени, ни словами «муж» или «супруг». Он не воспринимал его никак, и был он для него – никто. – Я его выгнала. Брови Алекса поползли вверх, он какое-то время смотрел на меня, не моргая, потом вдруг расхохотался: – Однако, Марго… – Что? – Я наливала кофе в большую фарфоровую чашку, мимоходом отметив про себя, что почему-то взяла именно эту – из нее любила пить Мэри. – Вот уж не думал, что когда-нибудь дозреешь и сделаешь это. Сколько можно жить с грудным ребенком вместо мужа? – Не говори так. Мне всегда было неприятно, когда Алекс начинал комментировать мой выбор и манеру общения с мужем. Какое его дело, в конце концов! Даже сейчас, когда я уже искренне считала Рому своим прошлым, мне стало обидно. Не все такие, как он, – уверенные в себе, успешные и самодостаточные. – Не злись, Марго. Посиди со мной, что ты встала, будто ищешь, куда убежать? Я присела на краешек стула, подперла рукой голову и уставилась на него, забывшись. Он терпел недолго: – Ну?! – Да, прости, забыла… Не знаю, как так, но Алекс терпеть не мог, чтобы на него смотрели в упор, страшно злился, выходил из себя, и я быстро усвоила это нехитрое правило. Интересно, он и Мэри так дрессирует? Той, если что не нравится, – упрется в лицо глазами и будет «переглядывать», до слез. Со мной часто так делала… – Ты постоянно о ней думаешь? – делая глоток, вскользь бросил Алекс, и я в очередной раз удивилась – неужели на самом деле умеет мысли читать? Я ведь ничего не сказала. – Постоянно. У меня такое чувство, что я лишилась чего-то важного в жизни. Мне очень плохо. – Поверь – ей еще хуже. Эта фраза застала меня врасплох. Что значит – ей еще хуже? Он имел в виду, что Мэри скучает? Или что-то другое – судя по тону? – Алекс… – Ты знала, что она пьет? – Я знала даже, что она нюхала кокаин. А пьет она немного, как все. – Ну да – я забыл, что у вас, русских, абсолютно иррациональное понятие о нормах, когда дело касается выпивки. – Что ты имеешь в виду? – Ну, твоя Мэри расправляется с бутылкой коньяка примерно за полчаса, потом открывает окно на втором этаже, усаживается на подоконник, свешивает ногу на улицу и курит, – усмехнувшись, сообщил он. – Сидит, болтает ногой и курит. Иногда еще и поет. – Поет?! – Поет-поет. Какие-то песни странные, про тюрьму все, про арестантов. Я расхохоталась, представив, как пьяная Мэри оглашает тихую улицу исполнением шансона. При своей музыкальности и привычке к хорошей музыке она могла иной раз послушать что-то из «блатняка», в машине, насколько я знаю, точно всегда возила пару сборников. Но что она еще и поет… Могу только догадаться, как сильно удивился Алекс, услышав и увидев это все впервые. – Тебе смешно, Марго? А я серьезно думаю, что ей надо врачу показаться. – Ой, Алекс, перестань. Просто стресс, а вообще Мэри давно уже не напивалась – ну, при мне, во всяком случае. – Да при мне тоже. Но сам факт! – Не перекраивай ее, не нужно. Она не даст тебе сделать этого – вы только истреплете друг другу нервы. – Не учи меня. Он допил кофе, выкурил еще сигарету, потянулся и встал: – Слушай, Марго… я устал, поспать бы. А с проблемами давай завтра. – Как скажешь. Когда Алекс рядом, мои проблемы становились мелкими и незначительными – мне казалось, что вокруг меня вообще зла нет. Так что подождать я могла и до завтра, и еще неделю. Я постелила ему на диване, подождала, пока уляжется, и присела на край: – Можно я посижу с тобой? – Ну, посиди. Алекс закинул руки за голову и задумался; я боялась шевельнуться, чтобы не спугнуть или не нарушить ход его мыслей. О чем он думает? Или – о ком? Набравшись смелости, я негромко спросила: – Алекс, скажи… у тебя с ней было что-то? – Нет, – спокойно отозвался он. – Нет? – Что тебя удивило, Марго? – Ничего, просто… просто я думала… Он рассмеялся и взял меня за руку: – Ты знаешь, она оказалась сильнее, чем я мог представить. Сильнее не физически, как ты понимаешь. Она меня уничтожила словами, унизила так, что я до сих пор удивляюсь, как не убил ее на месте. Сказала – «а говорил, что тебе не нужны мои обязательства. Врал, как и все мужики. Ну, воспользуйся силой и случаем – я в чужой стране и полностью от тебя завишу». Представляешь? Я представляла… Чтобы сказать такое Алексу в лицо, нужно было быть Мэри, а ему, чтобы стерпеть и не дать хотя бы пощечину, нужно было видеть перед собой опять-таки ее. Определенно, эти двое нашли друг друга, и теперь все либо пойдет хорошо, либо слишком плохо. Бесконечный ужас – или ужасный конец, и даже непонятно, что лучше. – Н-дааа, – протянула я, избегая смотреть ему в глаза. – Скажи, Марго, а ты очень расстроишься? – В смысле? Из-за чего я должна расстроиться? |