Книга Все наши завтра, страница 18 – Мэри Линн Бакстер

– Пожалуй. Бокал белого вина.

– А вам, миссис Грей? – обратился Дэвид к Синди.

– То, что заказала Брук, звучит заманчиво. Мне то же самое.

Длинный стол в баре был заставлен аппетитными закусками. Брук увидела маринованную севрюгу с мелко нарезанным луком и помидорами. Она с удовольствием положила себе порцию, соблазнившись еще и кусочком жареной курицы в соусе из таро и кокоса. За Брук вдоль стола двигалась Энн. Когда же обе подошли к свинине, то, взглянув друг на друга, расхохотались.

Вернувшись к своему столику, подруги с удовольствием съели все, что выбрали, и, запив прохладительными напитками, приготовились насладиться предстоящим представлением. В это время Брук случайно взглянула на Джонатана. Тот с изменившимся лицом смотрел куда-то в зал. Проследив за его взглядом, Брук увидела мужчину, замершего в дверном проеме, который тоже смотрел на Джонатана. В это мгновение незнакомец подал знак, как бы подзывая к себе ее брата.

Закусив губу, Джонатан, наклонившись к жене, что-то резко сказал ей и встал так стремительно, что опрокинул стул. Громкий стук произвел эффект выстрела. Выругавшись сквозь зубы, Джонатан поднял стул и, даже не оглянувшись на Энн, направился к двери.

За столом воцарилось неловкое молчание. Брук видела, что невестка готова вот-вот расплакаться. Черт бы побрал братца. Разве он не понимает, во что обходятся Энн его настроения? Или ему все равно?

Ситуацию спас Дэвид – он заказал всем прохладительные напитки; а когда с этим было покончено, на сцену выбежали девушки и стали исполнять гавайский танец хулу. Брук заметила, что Энн повеселела, но ее взгляд то и дело останавливался на входной двери. Джонатан вернулся, когда концертная программа закончилась.

Мрачный как ночь, он снова сел за стол. Энн нагнулась к мужу и, коснувшись его руки, тихо спросила:

– Милый, кто был этот человек и что ему нужно?

Джонатан повернулся к ней и прошипел, но так громко и грубо, что все за столиком услышали:

– Не приставай ко мне, какое тебе дело? Это тебя не касается! Оставь меня в покое.

Энн, обведя всех испуганными глазами, вскочила. По ее лицу покатились слезы.

– Джонатан, как ты мог? – прошептала она, прежде чем почти бегом покинуть зал.

За столом воцарилась мертвая тишина. Брук была вне себя от гнева. Ей хотелось дать пощечину брату, – возможно, это привело бы его в чувство.

Брук встала и ровным голосом попросила извинить ее. Взгляд Джонатана жег ей спину, когда она шла к двери, чтобы разыскать Энн.

Она нашла невестку в дамской комнате. Та рыдала. Обняв, Брук попыталась ее успокоить:

– Ш-ш, родная. Не плачь. Подумай о ребенке. Ты заболеешь, если будешь так переживать. – Вынув бумажную салфетку, она вытерла Энн слезы. – Все будет хорошо.

– О, Бруки, я…

– Не волнуйся, – перебила ее Брук. – Я постараюсь узнать, в чем дело, если ты пообещаешь мне сейчас же прилечь на этот диван и перестать плакать.

– Хорошо, – покорно кивнула Энн. – Обещаю.

Брук крепко сжала ей руку и вышла, оставив Энн одну.

Подходя к столику, она увидела, что Джонатан за ним один. Какая удача, что новые знакомые оказались такими деликатными людьми, подумала Брук. Сев рядом с братом, она прямо сказала:

– Если бы мы не были в общественном месте, я дала бы тебе в глаз, старший брат. Меня не так просто напугать, как бедняжку Энн, так что выкладывай все начистоту.

Прежде чем ответить, Джонатан затянулся сигаретой.

– Мне очень жаль, сестрица, но я ничего не могу тебе рассказать. Поверь, с этим я должен разобраться сам. – Он сделал очередную затяжку. – Я знаю, что был груб с Энн, и искренне сожалею об этом. С ней все в порядке?

– Да, – вздохнула Брук. – Но ты вел себя ужасно. Неужели хочешь, чтобы она потеряла ребенка?

– Конечно же, нет! – рассердился Джонатан. – Что, черт возьми…

Брук сердито поджала губы:

– Ты так себя ведешь, что я уже стала сомневаться…

Джонатан поморщился:

– Просто все идет не так, как я предполагал. – Он умолк, словно не в силах решить, стоит ли продолжать. – Что, черт побери, делает здесь этот щелкопер Риттер? Увивается за тобой? Эшли это не понравится…

Рассерженно сверкнув глазами, Брук прервала его:

– Не пытайся делать из меня идиотку. И при чем здесь Эшли Грэм? Не его дело, кто за мной увивается, как ты грубо изволил выразиться. – Ее голос был полон сарказма, хотя Брук было не до смеха. Почему брат упомянул Эшли? Она давно приказала себе не думать о нем, и тем более о том, что ей так его не хватает.

Голос Джонатана донесся до нее словно во сне.

– Прости, сестра, забудь то, что я сказал. – Он пристально посмотрел ей в глаза.

Брук какое-то мгновение колебалась, но ответила:

– Если бы я, думала, что ты действительно не хотел этого говорить, я, возможно, поспешила бы все забыть, но…

Джонатан резко прервал ее:

– Пожалуйста, не будем это обсуждать! Я уже сказал, что сожалею, разве нет? – Лицо его было в тени. – Все, что мне надо сейчас сделать, – это помириться с Энн. Где она?

Брук беспомощно пожала плечами. Она надеялась, что брат расскажет о своих проблемах, но поскольку этого не произошло, то ему действительно лучше всего было бы увидеть сейчас Энн.

– Она в дамской комнате, лежит там на диване. Позвать ее?

Джонатан неловко, как будто его мышцы одеревенели, покачал головой.

– Нет, – наконец сказал он. – Я подожду ее, и мы поговорим. А потом поедем домой, – устало заключил он.

Проводив Джонатана к Энн, Брук снова вернулась к столику. За ним появился Дэвид Риттер. Супруги Грей, видимо, решили уйти.

Когда Брук приблизилась, Дэвид встал и, выдвинув стул для Брук, подождал, когда дама сядет.

– Все в порядке? – нерешительно поинтересовался он.

Брук покачала головой:

– Не совсем. Но я уже ничем не могу им помочь.

– Могу я подвезти вас домой?

Брук вздохнула:

– Спасибо, думаю мне лучше поехать с ними.

– Если вы так считаете… – В его голосе звучало сомнение.

Брук улыбнулась:

– Считаю. Но я рада, что вы были с нами. Спасибо вам за внимание.

И тут Брук, повернувшись, заметила входивших в зал Джонатана и Энн.

Попрощавшись с Дэвидом, Лоусоны наконец отправились домой. Брук облегченно вздохнула, заметив, что Энн как будто успокоилась и взяла себя в руки. Но тень усталости и тревоги лежала на ее лице, а Джонатан по-прежнему был раздражен. Однако напряженность между супругами заметно уменьшилась, и путешествие домой было относительно спокойным.