Онлайн книга «Найди себе мужа»
|
— А тебе настолько важно их мнение? — Нет, конечно… — В чем же дело? А дело было в том, что я совершенно запуталась. Серхио — мотоциклист был для меня недосягаем, а Бочагов Сергей Александрович, владелец «Скрепки» и «Танцующей коровы» и бог его знает еще какой недвижимости тем более. И все же я сейчас сижу в его машине и щурюсь от ярких огней ночной Москвы… Хотелось потребовать от Серхио прямого ответа. Да или нет, мне другого не надо. Я не стану просить объяснений или настаивать на чем-либо. Пусть честно скажет мне, что он делает в моей жизни и что ему от меня нужно. А еще лучше, если не будет никаких слов. Пусть остановит машину у ближайшего метро и передаст мне пальто с заднего сиденья… — Что с тобой, Маш? — Как-то нелепо все, — вздохнула я. — Я запуталась. Все наше знакомство с самого начала нелепо, а теперь выходит, что ты — Бочагов… Я говорила бессвязно, отвечая скорее себе, чем Серхио. Однако он понял меня. — Неужели это что-то для тебя меняет? — осторожно спросил он. — Это меняет все. Теперь мне придется уволиться. — Уволиться? Тебя чем-то не устраивает работа? — А как ты представляешь себе наше сотрудничество? Я же буду знать, что ты — это ты. — Логично, — рассмеялся Серхио. — Я — это я. И почему ты должна уходить, если тебе нравится на меня работать? Тебе ведь нравится? — Да, — неохотно признала я. — Я могу повысить тебе зарплату. — Не надо мне одолжений. — Это не одолжение. Это… м-м… карьерный рост. — Какой там карьерный рост?! Можно подумать, я такой специалист, без которого компании не обойтись. — Мне не обойтись точно, — сказал Серхио. Он был абсолютно серьезен и искренен, и мне отчаянно захотелось, чтобы эти слова относились не только к работе. — Спасибо, — пробормотала я себе под нос. — Но мне будет очень тяжело. Я бы предпочла забыть о его существовании. Но если это невозможно, мне будет гораздо легче не иметь о нем постоянного напоминания… — Значит, ты серьезно собираешься увольняться? — Да, — уверенно сказала я. И пусть эта идея пришла мне в голову буквально пару минут назад, я уже не видела иного выхода из ситуации. — Из-за меня? — Из-за тебя в том числе. На светофоре загорелся зеленый, и Серхио с такой силой надавил на газ, что меня прижало к спинке. Я кожей чувствовала, что он злится, и не понимала, в чем причина. Серхио гнал машину так, что мерцающие огни рекламных вывесок сливались в одну прямую линию, и мне было странно, почему какой-нибудь бдительный гаишник нас не остановит… Я не знала, о чем говорить. Я высказала ему свои претензии, а своих он предпочел промолчать. Да я уже не могла больше ничего выяснять. Скорей бы домой, подальше от всех этих проблем и невысказанной горечи, нелепых недоразумений и счастливых случайностей. — Слушай, высади меня где-нибудь, — попросила я. — У метро «Парк культуры», если тебе удобно. — Хорошо, — сухо бросил он, а мне (о, противоречивость женской натуры!) стало до слез обидно, что он ни на чем не настаивал. Серхио был готов выполнить мою просьбу без пререканий, и я почти ненавидела его за это. И презирала себя за все, что говорила и делала. Серхио притормозил недалеко от станции метро. Я потянулась за пальто, но замешкалась. Я же все решила, так почему не могу выйти из машины и забрать пальто с заднего сиденья? Так будет гораздо удобнее. Но нет, я тяну время, ожидая неизвестно чего и ни на что не надеясь. — Скажи мне, что я сделал неправильно? — вдруг спросил Серхио. Он смотрел прямо перед собой, положив руки на руль, и я не сразу поняла смысл вопроса. — То есть? — В чем я ошибся? — продолжал он, словно разговаривая сам с собой. — Я старался, чтобы тебе было хорошо со мной, старался не очень напрягать тебя… Я слушала его, сидя тихо, как мышка. Голос Серхио звучал глухо и невыразительно, как будто каждое слово давалось ему с трудом. — Пойми меня правильно, я ничего от тебя не требую… Но мне казалось, что я для тебя что-то значу… Неужели ты не можешь простить мне того, что я не сказал тебе, кто я на самом деле? Это же такой пустяк… Серхио повернул голову, и у меня отчаянно забилось сердце. Я никогда не хотела быть героиней романа, но сейчас я внезапно ощутила в себе Скарлетт О'Хару, Джен Эйр и Марианну одновременно. Неизвестно, какое колесико сломалось в великом маховике судьбы, но случилось невероятное — мужчина моей мечты сошел с пьедестала, на который я его торжественно водрузила, и говорил мне странные, волнующие, неожиданные слова… Видимо, моя растерянная физиономия что-то открыла Серхио, потому что он отпустил руль и порывисто наклонился ко мне. В салоне вдруг стало ужасно тесно. Везде был один Серхио, и даже если бы я захотела отстраниться от него, то не сумела. Да разве я могла захотеть этого? Я была счастлива. Счастлива так, как только может быть счастлива женщина в объятиях любимого мужчины. И пусть за многие сотни лет непрерывного употребления слова «я люблю тебя» несколько поистерлись и поднадоели, для меня они все равно звучали райской музыкой… Серхио словно обезумел. Он целовал меня совсем не так, как у моего подъезда, осторожно и невыразительно. Ураган подхватил меня словно девочку Элли из Канзаса и понес в волшебную страну, из которой мне никогда не захочется вернуться домой… Моя недогадливая голова лежала у Серхио на плече, в то время как я признавалась ему в собственной глупости. Серхио гладил мою руку, и от этого трудное признание становилось чуть менее трудным. — … в общем… я была уверена, что ты из вежливости… нет, не из вежливости… короче, я… — Ты хочешь сказать, что не догадывалась о том, что нравишься мне? — помог Серхио. — Что-то в этом роде… Реакция Серхио была как у любого нормального человека — он рассмеялся. — Зачем же я тогда приезжал к тебе? Катал по городу? Сидел с тобой в баре? — Не знаю… просто так… Хотел сделать мне приятное… — Я понимала, что несу абсолютную чушь, но должна же я была как-то оправдаться? — Я что, похож на идиота? — улыбнулся Серхио. — Я пытался тебе понравиться, но ты держалась на расстоянии… холодная, неприступная… — Я? Сложно было принять мысль, что в то время, когда я мучилась от неразделенной любви, Серхио безуспешно пытался обратить на себя мое внимание. — Ты, ты. Ты всегда с таким удивлением смотрела на меня, что мне становилось не по себе… — Я не могла поверить в то, что ты существуешь… |