Онлайн книга «Кандидат на убийство»
|
Но тут началась кашеверть вокруг Варганова. Некоторое время ему было не до Клавдии Семеновны. А теперь ее заявление, что он, Варганов, вымогал у нее взятку, лежало в деле Варганова. Это стало для главы «Росспиртпрома» болезненным ударом. Варганов не понимал, что заставило эту славную женщину так поступить. — Поверьте, — признавался он Гордееву, — если бы я собственными глазами не видел это злосчастное заявление, я бы никогда не поверил, что оно вообще существует. — К сожалению, это так… — говорил Гордеев. — А вы не предполагаете, что именно заставило ее так поступить? Может быть, она все-таки затаила какое-то зло? Может, были недоговоренности? Или ситуация с переводом как-то задела ее профессиональное достоинство? — Ис-клю-че-но! — раздельно произнес Варганов. — Не забывайте, что новая должность позволяла ей курировать в том числе и главного бухгалтера, то есть она фактически пошла на повышение. Я прекрасно помню, с какой радостью она согласилась. Нет, никаких недоговоренностей не было, это абсолютно точно. — Но не может же такое произойти совсем без причины, — продолжал настаивать Гордеев. — Верно, — соглашался Варганов, — и я ума не приложу, что именно было этой причиной… Гордееву так и не удалось вытянуть из Варганова хоть какой-то вразумительной версии. Оставалось надеяться, что сама Морозова немного прояснит ситуацию. — Вам чай с молоком или с лимоном? — поинтересовалась Клавдия Семеновна, разливая крепкую заварку по чашкам. На ее круглом лице полыхал яркий румянец. — С лимоном, пожалуйста… — Гордеев внимательно наблюдал за Морозовой. «Она волнуется, боится чего-то… — подумал он, внимательно наблюдая за тем, что происходит с женщиной, — значит, что-то скрывает… Ну что ж, попытаемся выяснить». — Как там Виталий Викторович? — Клавдия Семеновна поставила перед Гордеевым чашку с чаем и пододвинула блюдце с дольками лимона. — Мы все за него очень переживаем… — А как может чувствовать себя человек в тюрьме? — Гордеев сделал маленький глоток обжигающего чая, поставил чашку на стол и посмотрел на Морозову. — Разумеется, плохо. — Да, вы правы… Чего это я спрашиваю… — Она опустила глаза, что не укрылось от внимания Гордеева. — …И особенно когда ему предъявляют все новые обвинения. Ложные обвинения… — подливал масла в огонь Гордеев. Клавдия Семеновна не ответила — она, не отрываясь, смотрела в свою чашку. — В том числе от людей, которых он уважает… — Я знаю… — Клавдия Семеновна отвела взгляд в сторону. Гордеев внимательно наблюдал за реакцией женщины. Ее руки бессильно лежали на столе. Пальцами правой руки она сжимала чайную ложечку. Энергия, еще минуту назад бившая через край, куда-то улетучилась. Перед Гордеевым сидела осунувшаяся и больная пожилая женщина. — Я знаю, я уверена… — наконец произнесла она, — Виталий Викторович ни в чем не виноват… — Вот здесь мы с вами сходимся, — заметил Гордеев. — Знаете, это человек кристальной честности… — Она продолжала старательно прятать глаза. — Я от него ни разу не видела ничего дурного… Только хорошее. — Это только ваше мнение, или… — Нет, что вы! Его уважали, да что там уважали… можно сказать, любили все, кто с ним работал! — горячо возразила Клавдия Семеновна. — Значит, он пользовался авторитетом? — Да, и большим! — Но в таком случае как объяснить ваше заявление следователю Злотникову?.. — Гордеев понял, что пришло время для решающего удара. Морозова вздрогнула, но глаз не подняла. — Вы знаете про мое заявление? — упавшим голосом спросила, вернее, даже констатировала она. — Это моя работа, — пожал плечами Гордеев, — я обязан знакомиться со всеми материалами дела моего подзащитного. Клавдия Семеновна чуть заметно кивнула и тяжело вздохнула. Гордеев положил две ложки сахара в чашку и опустил туда же кружочек лимона. — И все же, Клавдия Семеновна, — сделав паузу, вновь спросил он, — как объяснить ваше заявление? Вернее, как сообразуется ваше заявление и то, что вы мне сообщили сейчас, — об уважении, любви, кристальной честности… — Мое заявление — ложь, — наконец произнесла Морозова, чуть подумав. Гордеев удивленно поднял брови: — Вы сделали ложное заявление следователю? — Да, — твердо сказала она. Силы снова вернулись к Клавдии Семеновне, и она смогла посмотреть в глаза Гордееву. — Как же так? — развел руками Гордеев. — Вы обманули следствие… — Мне очень стыдно… — Но ведь дача заведомо ложных показаний строго карается. Вы знали об этом? — Знала. — Клавдия Семеновна опять тяжело вздохнула. — Тогда вы должны объяснить… Почему вы написали такое заявление? — Почему? — Клавдия Семеновна чуть помедлила. — Хорошо. Я расскажу… Но только вам. Я навела справки и доверяю вам. — Я вас слушаю, — насторожился Гордеев. — Но имейте в виду, Юрий Петрович, то, что я вам скажу, вы не сможете использовать в интересах защиты. На следствии я буду настаивать на своем заявлении… — Хм… Почему? Клавдия Семеновна решительно поднялась со стула: — Идемте, только тихо… Морозова чуть слышно приоткрыла дверь в боковую комнату. В глубине стояла детская кроватка. Свет из прихожей падал на лицо спящей девочки. — Посмотрите, только тихо… — прошептала Морозова. Затем, убедившись, что Гордеев увидел девочку, Клавдия Семеновна осторожно прикрыла дверь и знаком велела адвокату вернуться на кухню. — Это Людочка, — произнесла она грустно. — Хорошая девочка, — молвил Гордеев, просто чтобы что-нибудь сказать. — Как вы думаете, сколько ей лет? — спросила Морозова. — Лет девять-десять… — ответил Гордеев. Он не успел как следует разглядеть девочку, но в ее возрасте был почти уверен. — Ну, может, одиннадцать… — Ей восемнадцать лет, — бесстрастно произнесла Клавдия Семеновна. — Скоро будет девятнадцать… — Сколько?! Но как же?.. — Гордеев с удивлением уставился на Клавдию Семеновну. В возрасте девочки он не мог так сильно ошибиться. — Она моя внучка… Единственная… Она все, что у меня есть родного… Моя дочь попала в автокатастрофу с мужем, отцом Людочки. Слава погиб сразу, а Люба… — Морозова на мгновение остановилась. Тень прошлого вновь напомнила о себе. Воспоминания переполняли женщину, и она с трудом подбирала слова. — Они тогда ждали Людочку… Врачи два месяца боролись за жизнь Любы. Но спасти не смогли. Она так и не узнала, что у нее дочка… Врачи извлекли восьмимесячную крошку. Девочку выходили в родильном отделении сестры. Спасибо им. Я забрала внучку и с тех пор все время рядом с ней… |