Книга Кементарийская орбита, страница 55 – Дмитрий Леоненко

– Ты забыл еще одну модель, – рассмеялся Тасерг. – Ту, что нарезает витки у нас над головами!

Шолд машинально проследил за взглядом Тасерга. Скептически поморщился.

– А вот это Яндрей и называл «откровенной мифологией», – бросил он. – Прежде чем рассуждать о Великих Древних и прочей неомиферщине, потрудись-ка вспомнить, что и для марсианской архебиоты ни прямая, ни обратная панспермия так и не подтверждены.

– Неудивительно, – вставил Брянцев. – Все, что от нее осталось – считанные фоссилии и биохимические маркеры.

– Вообще, – продолжал Шолд, не обратив внимания на слова Евгения, – факт что того, что другого совпадения ничего не доказывает. Скорее наоборот – раз уж мы обнаружили на Кементари жизнь, почти тождественную нашей репликационно и метаболически, это довод в пользу параллельного происхождения и биот Солнечной!

– Какова вероятность такого совпадения? – недоверчиво спросил Варан. – Если учесть, что речь идет о трех мирах сразу, как ты говоришь – эволюционирующих совершенно независимо?

– Не такая уж и небольшая, – возразил Шолд. – Если мы допустим, что число вариантов, сочетающих на ранних стадиях биогенеза биохимическую, микро- и макроструктурную и информационно-репликационную эффективность, конечно и очень ограничено – и ты не хуже меня знаешь, что это так, вспомни хоть пурино-пиримидиновое аминокислотное сродство – то во имя Опарина, Мулкиджаняна и Райсвен мы вынуждены принять конвергентность биогенеза на промежутках, потолочно, уже порядка десятка миллионов лет с достаточно высокой вероятностью. Напомню, и у земных организмов в нуклеиновых кислотах прослеживаются следы альтернативных кодировок – вымытых, насколько нам известно, эволюцией безо всяких инопланетян. Так что я скорее поставлю на то, что естественный отбор на всех трех планетах независимо сводит чахленькое многообразие к генеральной линии, чем на гипотезу посева.

– А что у тебя была за гипотеза по поводу зебрособак? – заинтересованно спросил Ривлер, переводя тему дискуссии с эволюционных постулатов на приземленную конкретику.

– А, – Шолд махнул рукой. – Потребуются продолжительные наблюдения, чтобы подтвердить ее. Или опровергнуть.

– Ты не на заседании ученого совета, – напористо заявил Ривлер. – Рассказывай, а мы постараемся оценить ее по достоинству.

– Ну хорошо, – зоолог облокотился на собственный рюкзак. – Я подозреваю, что зебрособаки – это молодь гривоносцев.

– Однако! – Ривлер даже подскочил на месте. – Во-первых, мы лично наблюдали детеныша гривоносца в одной стае с родителями. Во-вторых, определенное сходство экстерьера и окраса, конечно, есть, но зебрособаки – хищники! Дрон заснял их охоту на местных насекомоядных!

– Две трети экранного времени стая поедала листья нековыля и трижды изловила мышь-фортификатора, – возразил Шолд. – Зубная формула также наводит на мысли о преимущественной фитофагии. К слову, поедание грызунов порой свойственно, например, земным антилопам. Что до стаи и детеныша – а ты уверен, что это не более мелкая взрослая особь?

– Ну а ты на чем основываешь свою гипотезу?

– При их размере уход за вылупляющимися детенышами должен быть нетривиальной задачей. Резонно предположить, что, аналогично многим динозаврам, гривоносцы придерживаются своеобразной r-стратегии, откладывая большое количество яиц с низкой выживаемостью долгоживущего потомства. Тогда, продолжая аналогию, мы вправе ожидать занятия молодыми особями экологических ниш более мелких видов. И, ipse dixit, зебрособаки больше остальных известных нам видов схожи с гривоносцами внешне.

– Спекулятивно, – отрезал Ривлер.

– Что же. Подождем образцов и узнаем точно, – покладисто ответил зоолог и перевел взгляд на небо.

– Ладно. Твое мнение, Алекслав, мы уже слышали, – подвел черту Брянцев.

– Могу только добавить, что, судя по вот этой зоне метасоматитов, – Алекслав сбросил на наши айдимы запись пестро-зеленоватого скалистого склона, – мы имеем дело с перспективным месторождением первично-сульфидных руд и самородной меди в сотне километров от нас. Сами же мы сидим на осадочных породах слабой складчатости, в двадцати километрах ниже по течению есть выход доломитовых и цементных мергелей высокого качества, еще в десяти складчатость рельефа вскрыла мощные залежи бурого угля. В непосредственной близости на речном склоне есть богатая залежь белой глины.

– Разброс великоват для наших возможностей, – вздохнул масколон.

– Что имеем. Возможно, дроны обнаружат еще что-либо полезное поближе к точке высадки. Кстати, – Алекслав обвел аудиторию взглядом. – Хотите еще вклад в копилку спекулятивных гипотез?

– Валяй, – махнул рукой Ривлер. – Устроим импровизированный мозговой штурм.

– Его уже устроили на «Семени», – поправил товарища Алекслав. – Есть новое предположение о специфике эволюционных процессов на Кементари. Точнее, об ее причине.

– Не томи. В чем оно заключается? – поторопил его ботаник.

– Сей спецификой мы обязаны Илуватару, – Алекслав указал жестом на только что закатившийся газовый гигант.

Тасерг приподнялся.

– Дай угадаю, – прервал он геолога. – Радиация? Воздействие со стороны радиационных поясов?

– Мимо.

– Приливные силы, – сделал предположение заскучавший в кабине Фил. – Полагаю, все значимые ароморфозы на Кементари происходили именно в приливной полосе. Правда, не знаю, как это связано с непосредственной спецификой наших гимноспермо-терамниевых биоценозов.

– Почти в яблочко, – наклонил голову Алекслав. – Илуватар вкупе с тремя внутренними спутниками постоянно дестабилизирует кементарийскую кору приливными волнами. Это не позволяет накапливаться мощным напряжениям. Поэтому в геологической – прошу прощения, яваннологической истории планеты никогда не было столь примечательных событий, как земные трапповые излияния поздней перми и связанные с ними массовые вымирания, открывшие дорогу динозаврам. По сути, планета перешла в кайнозой прямо из палеозоя.

Шолд и Ривлер синхронно и недоверчиво покачали головами.

– Твоя гипотеза как минимум столь же спекулятивна, – заметил Шолд. – Начнем с того, что катастрофическая природа великих вымираний до сих пор крайне спорна…

– А она и не моя, – беспечно ответил Алекслав. – Это краткое содержание последней рассылки Исследовательской группы. Получено с борта «Семени» семь минут назад.

– Это не делает ее достовернее, – скептически возразил Фил.

– Согласен. Но подтвердить или опровергнуть ее с более-менее высокой степенью достоверности мы сможем, лишь убедившись в отсутствии больших биологических пробелов в яваннохронологической летописи.

Ривлер вытянулся во весь рост, придвигая к себе лист биопластика с разложенными на нем бутербродами. От резкого движения его накидка распахнулась, снова обнажив наколку с эмблемой «Чистой Воды».

– Ривлер, – не сдержал я любопытства. – Можно личный вопрос?