Книга Не думай о любви, страница 20 – Ирен Беллоу

Они шли вдоль моря по усаженной пальмами улице. Вдали на черно-синем небе вырисовывались зубчатые силуэты гор. Улица привела их на площадь. В окне одной из лавок висела афиша, объявляющая о бое быков в Кордове. Рауль остановился и стал читать ее.

— Вы ходите на корриду? — спросила Саманта, еще более заинтересованная этим загадочным человеком.

— Иногда. А вы ни разу не были?

— Конечно нет. Это варварство!

Он слегка улыбнулся ее горячности.

— Ну да, иностранцы, особенно женщины, видят это иначе, чем испанцы.

— Мы видим это так, как есть в действительности, — ужасное, жестокое зрелище.

Он посмотрел на нее с улыбкой, а в глазах засверкали искорки.

— Какая вы категоричная, дорогая!

— Не дразните меня, — сердито буркнула она, — это не смешно.

— Согласен, коррида — это не шутка. Это древнее искусство, борьба за превосходство между хорошо обученным тореро и свирепым быком. Это смелый и элегантный… балет.

Саманта пыталась горячо протестовать, но испанец не дал ей вымолвить ни слова и продолжал:

— Цель матадора, начиная с первых выпадов, — это добиться превосходства над противником. Как бы ни был силен и упрям бык, но его воля сражаться должна быть сломлена. Только тогда, при достижении полной добровольной покорности противника, наступает момент истины. И это, Саманта, — его голос перешел в нежное воркование, — то, в чем заключается вечное очарование. Вы не согласны?

— Ну… — Она отчаянно пыталась вновь обрести свой прежний воинственный тон. — Я…

— А вот мы и пришли.

Взяв спутницу за руку, он провел ее через низкую арку в белой стене в мощенный булыжником двор. Здесь стояло несколько деревянных столов со скатертями, на столах — горящие свечи.

— Спасибо. — Саманта улыбнулась молодому официанту, который вручил им меню и поставил на стол кувшин с ледяной водой.

— Это простое место, но еда здесь отличная, — заметил Рауль, — особенно дары моря.

Он стал изучать свое меню, а Саманта, делая вид, что читает свое, тайно наблюдала за испанцем. В голове все еще звучали его слова о бое быков. Воля быка должна быть сломлена. Не так ли сеньор Гонсалес смотрит и на отношения с женщиной? Не пытается ли он добиться превосходства над ней? Эти нежные, но, безусловно, продуманные эротические приемы — лишь начало. И как долго еще он будет топтаться на пути к победе — к моменту истины? А когда приблизится к своей цели, хватит ли у нее воли не допустить его превосходства?

Рауль поднял глаза и встретился с ее мятущимся взглядом. Он долго не отводил глаз, будто стараясь проникнуть в ее беспорядочные мысли.

— Готовы сделать заказ? — спросил он наконец.

— О да, благодарю… — Она опустила взгляд.

Еда была отличная. За тунцом с нарезанным ломтиками авокадо последовал бульон с хрустящим хлебом и кусочками бледного, холодного как лед масла. Затем подали омара. Саманта незаметно следила за тем, как Рауль расправляется с этим ракообразным, — быстро, умело. Какие сильные эти длинные тонкие пальцы. Ей уже знакома их сила. И она бросила взгляд на следы синяков около запястья.

Вокруг были слышны разговоры и смех. И Саманта, несмотря на внутреннее напряжение, все же как-то ухитрялась поддерживать легкую беседу. Большинство обедающих были полностью поглощены своими собственными делами. Но несколько молодых элегантных женщин, сидящих с группой за соседним столом, жадно смотрели на Рауля и оценивающим взглядом — на нее. Они будто удивлены, подумала она с кислой улыбкой. Сбоку поймала еще один взгляд, который мог означать только одно: что этот холеный элегантный красавец нашел в своей невзрачной спутнице?

Рауль взял бутылку вина и хотел налить Саманте, но она поспешно прикрыла бокал рукой:

— О нет, я уже выпила достаточно, спасибо.

Действительно, вино, хотя и легкое, подействовало — она чувствовала слабое головокружение.

— Очень хорошо, но еще один тост. За ваш успех.

— В чем?

Он улыбнулся.

— О дорогая! Какой подозрительный ум таится под этими замечательными медно-рыжими кудрями. За успех в качестве моего ландшафтного проектировщика, конечно.

— Вашего? — Она в изумлении уставилась на него. — Вы хотите сказать… что вам нравятся мои эскизы?

— Конечно. А разве я этого не сказал?

— Нет, не сказали, — ответила она резко.

Он развел руками.

— Моя оплошность. Я был под большим впечатлением. Итак: решено: пока вы будете ожидать прибытия вашего брата, вы приготовите для меня подробные проекты.

— Подождите! — Саманте показалось, что ее накрыла волна прилива. Это была волна радости и гордости. — Я делала эти проекты для собственного удовольствия. Рада, что они вам нравятся, но я не совсем уверена…

— И если я одобрю законченные чертежи…

— Но вы даже не знаете моих требований относительно гонорара.

Борясь с захлестнувшей ее волной, она изо всех сил старалась принять деловой вид.

— Не сомневаюсь, они очень высоки.

Она взглянула на собеседника в полном замешательстве, а тот продолжил:

— Такой женщине, как вы, Саманта, — в его голосе снова появилось интимное мурлыканье, — конечно, никогда не следует продавать себя дешево.

Их глаза вновь встретились. Испанец не отпускал ее взгляд. Прошли долгие секунды, звуки вокруг них куда-то исчезли. Наконец Рауль указал на ее бокал.

— Итак, давайте выпьем за ваш успех.

— Мой успех. — Она усмехнулась. — А может, это должно быть мое подчинение?

Саманта не отводила глаз от бокала, который медленно крутила в пальцах.

Рауль рассмеялся.

— Вы имеете в виду противников на арене? Может быть. Хотя победа, безусловно, будет общей. И вы это знаете, дорогая.

Он так чертовски самоуверен! — подумала она, но на этот раз не стала возражать.

— Итак, — Рауль поднял бокал, — за Валье-де-Флорес!

— За Долину цветов, — механически ответила Саманта.

— Вы, конечно, закончите чертежи за две недели.

— Но…

— А я пока буду заниматься проектированием следующей стадии работ — конного центра и площадок для гольфа.

Она смотрела на Гонсалеса, открыв рот.

— Надеюсь, вы не рассчитываете, что я сделаю для вас и это?

— Конечно нет, — заверил он. — Это требует высокоспециализированной экспертизы. А кроме того, вы и так будете целыми днями заняты. — Он немного помолчал и добавил с игривой ухмылкой: — Ночи, конечно, будут проходить иначе.

Заставив себя проигнорировать этот нахальный вызов, она продолжала холодно: