Книга Снег в середине июля, страница 22 – Ханна Бернард

— Почему нет?

— Ты задаешь слишком много вопросов.

Сначала его губы растянулись в белоснежной улыбке, а потом он не выдержал и разразился громким раскатистым смехом.

— Ты помнишь наш поцелуй?

Щеки девушки вспыхнули ярким румянцем. Проклятье! Она думала, что навсегда избавилась от этого наваждения. Оказалось, нет!

— Не помню, — категорично заявила Мария.

Эдди недоверчиво усмехнулся.

— А вот мне почему-то так не кажется. По-моему, ты все прекрасно помнишь.

— Нет.

— Последнее время я много думал о нем. А ты?

— Нет.

— Твои губы были удивительно мягкими и сладкими, — прошептал он. — А глаза — огромными.

— Давай не будем говорить об этом. Я была всего лишь маленькой несмышленой девчонкой.

— До того вечера я тоже считал тебя ребенком. Но после такого страстного поцелуя понял, что ты уже превратилась в девушку. Откровенно говоря, я немного испугался. И до сих пор сожалею, что в тот момент повел себя как джентльмен.

— Как джентльмен?! Теперь это так называется?!

— Да. Мне пришлось оттолкнуть тебя, вместо того чтобы затащить к себе в постель.

— Хватит говорить глупости! Если мне не изменяет память, на следующий день ты уехал в Непал, даже не простившись со мной, — пробормотала Мария. — Я в течение пяти дней не находила себе места, обливаясь слезами. Девчонки могут быть такими наивными, когда они влюбляются в первый раз.

— Ах. — Он провел пальцем по ее щеке, словно желая вытереть давно пролитые слезы. Казалось, его прикосновение опалило ее кожу. Ей вдруг захотелось повернуть голову и прижаться губами к его пальцам. — Ты обливалась слезами?! Целых пять дней?! Очень мило с твоей стороны.

— Ничего, я и это пережила. С тех пор я часто влюблялась.

— Так ты вдобавок еще и непостоянна. Мне остается утешать себя только тем, что твое сердце принадлежало мне по крайней мере пять дней.

Эдди очень нежно откинул волосы с ее лица и положил руки ей на затылок. Мария напряглась.

— Эдди…

— Что, Мария?

Едва слышный внутренний голос приказывал бежать прочь от него, а еще больше от самой себя, но ноги отказывались подчиняться.

— Разве тебе не пора уходить?

— Еще пару минут, — пробормотал он.

— Не ты ли говорил, что Дженни завтра возвращается с семинара? — в отчаянии спросила она. — Я позвоню ей.

Эдди не обратил внимания на ее слова.

— Знаешь, я так хорошо помню тот поцелуй, — прошептал он.

— Мне уже не семнадцать лет.

— Знаю.

Эдди прикоснулся губами к ее шее. Отчаянный крик девушки, похоже, только позабавил его. Он усмехнулся и стал нежно покусывать ее кожу.

— Мне нравится, когда ты произносишь мое имя. Ты на самом деле хочешь, чтобы я перестал?

Почему ей было так трудно сказать «да»?

Неожиданно сквозь туманную дымку перед глазами Мария заметила, что ее подруга стоит в дверях и смотрит на них, широко разинув рот.

О господи! Ну почему Ник угораздило прийти именно сейчас?!

Мария резко отпихнула от себя Эдди и провела рукой по волосам.

— Привет! — воскликнула она, взяв себя в руки. — Знаешь, Ник, тебе следовало бы предупредить меня о столь скором возвращении.

Ник кивнула, словно прося прощения за столь неуместное появление. Подняв пола скейтборд, Мария протянула его Эдди. Лучше побыстрее выпроводить его отсюда, пока Ник не обрела дар речи и не наговорила всяких глупостей.

— Спасибо за урок, — сказала она и бросила строгий взгляд в сторону подруги, словно прося ее воздержаться от комментариев.

Эдди усмехнулся, а затем наклонился к ее уху, чтобы прошептать:

— До завтра. В семь часов. Только ты и я, влюбленный пингвин. — Потом он поцеловал ее в макушку и направился к входной двери, подмигнув Ник на прощанье.

После того как Эдди ушел, в комнате воцарилась тишина. Мария принялась собирать брошюры и запихивать под кипу журналов, чтобы даже ненароком не увидеть их. Ведь все, что с ними связано, вызывало в ней панический ужас. Покончив с ними, Мария подняла глаза и увидела, что ее подруга все еще стоит в дверях.

— Перестань самодовольно усмехаться, Ник, — приказала она. — Ты ничего не видела.

— Нет, так не пойдет. Если я правильно поняла, вы решили вспомнить прошлое, — промурлыкала Ник. — Расскажи мне, как все было!

— Нечего рассказывать. Все было совсем не так, как могло показаться на первый взгляд.

— Нет?

— Мы просто готовились к прыжку. И больше ничего.

— Ух… хм. Ах да, должно быть, он пробовал сделать тебе искусственное дыхание на тот случай, если ты потеряешь сознание.

— Нет. Ты все неправильно поняла. Ничего не было!

Но это наверняка произошло бы, приди Ник несколькими минутами позже. О да! Они были всего лишь в нескольких секундах от того, чтобы их губы слились в страстном поцелуе.

— Подожди минуточку! — крикнула Дженни из-за двери. — Мне нужно справиться еще с несколькими замками.

Несколькими замками?

— Ты что, боишься грабителей? — крикнул Эдди, ожидая, когда сестра впустит его в дом.

Наконец дверь распахнулась.

— Я так рада тебя видеть!

Эдди крепко прижал сестру к себе, чувствуя, что она дрожит.

— Дженни…

— Прости. Прости, — всхлипнула Дженни. Она отстранилась от него и достала из кармана носовой платок. — С недавних пор мне стало трудно держать эмоции под контролем. Однако не беспокойся, все наладится, как только мы приступим к новому курсу лечения.

Эдди повесил свой пиджак на вешалку.

— Мне не терпится увидеть племянника. Ему сейчас уже почти пять лет, да? Черт возьми, он был еще совсем несмышленыш, когда я видел его в последний раз.

Дженни улыбнулась, но в ее глазах стояли слезы, которые ей с трудом удавалось сдерживать.

— Он не сильно изменился с тех пор. Но мы над этим работаем.

О черт!

Как его угораздило сморозить такую глупость?!

— Не беспокойся, — поспешила успокоить брата Дженни, прежде чем тому удалось подобрать нужные слова для извинений. — Я больше не смотрю на действительность сквозь розовые очки. По крайней мере я знаю, что у тебя это вырвалось случайно. Ты и представить себе не можешь, какие ужасные вещи говорил Стивен, чтобы ранить меня побольней. Я не знаю, почему он…. О черт, нет смысла даже говорить об этом, правда?