Онлайн книга «Призрак кургана»
|
– Но согласиться-то ты можешь, Серен? – С чем? – Что сделал бы то же самое? Если бы не я, а ты ехал за этим кемпером со скоростью сорок километров в час в чудный летний лень? Да еще к морю? К морю, Серен! Ты бы не придавил железку ло отказа? Ну, не до отказа, но чуть больше, чем разрешено? Кент уже не улыбался, лицо его стало серьезным и осуждающим. – Конечно, Кент. Если вам от этого легче. – Намного легче. – Дядя Кент опять расплылся в улыбке. – Поезжайте и соблюдайте дорожные предписания. Инспектор повернул ключ зажигания, быстро развернул мотоцикл и покатил в обратном направлении, на юг. – Поняли? Теперь он поддал газу, его-то никто не остановит, сукиного сына… – Дядя Кент повернулся к Юнасу и Матсу. – Нельзя им давать на себя садиться. Запомните, ребята, не давайте на себя садиться. Глухо взревел мощный шестицилиндровый мотор. Дядя Кент выехал с обочины прямо перед носом еще одного кемпера, и через пять секунд стрелка спидометра опять перевалила за сотню. Солнце по-прежнему сияло, дорога была ровной, без единой выбоины, асфальт впереди казался мокрым в солнечном мареве. Дядя Кент так и не поднял стекло – правил одной рукой, выставив наружу локоть. Два пальца на баранке, и все. Юнас с наслаждением вдыхал колдовские степные ароматы. Запел мобильник Кента. Он взял его свободной рукой, нажал на кнопку и некоторое время слушал, пока не оборвал нетерпеливо. – Нет. Я сказал – стена. Каменная стена. Там, где участок забирает вверх, срезать землю внизу и поставить каменную стену. Каскад. Средневековый, и все же современный. А из чего же еще? Я же сказал – камень. Природный или тесаный. А воду проведете под стеной. Нет, не рядом, а под. Хорошо… Экскаватор привезли? – Он послушал еще немного. – Отлично! Значит, можем… Он отнял мобильник от уха и с удивлением уставился на дисплей. – Супер… прервалось реально… У дяди Кента были любимые выражения вроде «супер» и «реально»… дурацкие словечки, но он произносил их с таким напором и с такой самоуверенностью… Юнас никогда бы так не смог, будь он хоть премьер-министром. Кент опустил мобильник в карман. – Сразу на катер? – спросил он отца. – Если волна не слишком… – Катера волн не боятся, – засмеялся Кент. – Они через них прыгают. Прокатимся немного, а потом посидим с космо [4] на палубе. Отец кивнул, но как-то безрадостно: – О'кей… Юнас не знал, что за штука такая – космо, но спрашивать не стал. У него был свой секрет, как казаться взрослым: слушать и делать вид, что все понимаешь. И смеяться, когда другие смеются. Кент посмотрел на него в зеркало: – Летом поставим тебя на лыжи, Ю-Ко. О'кей? Позапрошлым летом дело не пошло, или как? Он всегда называл Юнаса Ю-Ко, и Юнас долго не понимал почему, пока не сообразил – это же его инициалы [5] – Попытаюсь… Собственно, он даже думать не хотел о водных лыжах. Вообще не хотел вспоминать то лето. Отца посадили в тюрьму, и Юнасу с Матсом пришлось ехать на Эланд без него, одним. Он увидел знакомый пролив и поселок. Кент уже проехал киоск и ресторан и свернул налево на береговую грунтовку: скалистый обрыв к морю с одной стороны, виллы – с другой. Ему так ни разу и не удалось выйти на скольжение, сколько ни пытался. Раз пятнадцать он по всем правилам группировался в воде, дядя Кент плавно набирал скорость, руки вцеплялись в фал так, что пальцы белели… но кончалось всегда одним и тем же – как только он пытался выпрямиться, тут же зарывался носом в воду. Вечером ноги дрожали так, что Юнас едва мог ходить. – Не надо пытаться, Ю-Ко, надо делать. Теперь-то ты покруче будешь, реально. Сколько тебе уже? – Двенадцать, – прибавил Юнас и покосился на брата, не смеется ли тот. Двенадцать ему исполнится только в августе. Но Мате смотрел на воду и, похоже, не слушал. Они подъехали к летнему дому который называли «вилла Клосс», хотя вилл было две. Они стояли рядом. Большие панорамные окна с видом на море. Иногда их так и называли – северная вилла и южная вилла. В северной жила тетя Вероника, в южной – дядя Кент. У отца уже не было своей виллы. Он будет жить у брата. А для ребят приготовлены гостевые домики. Аля каждого свой. – Двенадцать лет… Самый расцвет! – сказал дядя Кент и свернул к дому – Человек в двенадцать лет совершенно свободен. И у тебя будет суперлето, Ю-Ко! – Угу, – отозвался Юнас. Хотя он совершенно не чувствовал себя свободным. Маленьким – да, но не свободным. Герлоф
Он встретил американского шведа по пути на танцы. Герлоф опаздывал. Шел, опираясь на каштановую трость по береговой дороге к поляне, где еще два дня назад водрузили большой, увитый ветками, цветами и лентами майский шест. Конечно, сам он танцевать вокруг шеста не собирался, куда ему, но музыку послушает с удовольствием. Лень летнего солнцестояния не каждый день. Большой праздник. А опаздывал потому, что чуть не забыл одну штуку. Вернее, две. Дочери и внуки уже ждали его, а он спустился с крыльца и замер. Не слышно пения птиц. Аппарат. Он к нему еще не привык. – Я принесу, – вызвалась старшая дочь, Юлия. У нее в руке был складной стульчик для Герлофа. Юлия положила его на траву побежала в дом, вернулась через минуту и протянула две маленькие, телесного цвета пластмассовые улитки. – Мы побежим вперед, ладно, папа? – сказала она. – Детям не терпится. Герлоф неловко пристроил слуховой аппарат и попросил повторить. – Лети не хотят пропустить начало. Мы побежали, да? Герлоф улыбнулся и махнул рукой: – Бегите, бегите… а то догоню. В обществе палки и птичьего пения он двинулся в путь. Надо было обогнуть почти весь залив. Он всю жизнь таял от удовольствия, слушая птичьи серенады, и сейчас тоже. Неважно, что теперь ему нужен слуховой аппарат. Здорово наловчились их делать – такой маленький, что и незаметно. Только если приглядываться. Весной и летом Герлоф оставлял комнату в марнесском доме престарелых и жил в своем летнем домике на берегу. Чем дольше, тем лучше, лишь бы погода позволяла. Здесь было море, здесь был ветерок, здесь были птицы – перелетные птицы, они возвращались весной из Африки прямо в сад Герлофа и тут же принимались петь. Он их даже узнавал в лицо из года в год. |