Книга Соблазненный граф, страница 37 – Софи Барнс

Выпрямив спину, Кэтрин приготовилась вышивать вторую ромашку, но тут в дверях комнаты появился Люсьен. Боже, как он был красив, несмотря на усталость! Люсьен не спал всю эту ночь. Его волосы слегка растрепались, а шейный платок был небрежно завязан.

– Карета готова, – сообщил он. – Ты все еще настаиваешь на поездке или согласна доверить мне это дело? Я задаю этот вопрос потому, что сейчас ты должна окончательно решить – едешь со мной или нет. Мы отправляемся через десять минут.

– Ты предпочитаешь путешествовать в одиночку?

– Речь не идет о моих предпочтениях, Кейт. Я беспокоюсь о тебе и маленькой Софии – вот и все.

У Кэтрин потеплело на душе, и ее опасения рассеялись, как утренний туман.

– В таком случае я заявляю, что еду с тобой, как и планировала. – Она жестом пригласила Люсьена сесть на стул, стоявший напротив нее. Когда он подчинился, Кэтрин продолжала, перейдя на шепот: – Я отправлю Софию вместе с няней в Бат. Там в настоящее время находятся мои родители, хотя все считают, что они уехали в Шотландию. Видишь, я не была с тобой откровенна, когда ты спросил меня о здоровье отца. Он плохо чувствует себя в последнее время, и врачи посоветовали ему поехать на воды.

– Мне очень жаль, Кейт, я сочувствую ему…

– Мама утверждает, что все будет хорошо, и я ей верю. Отец всегда слишком сильно переживал за всех нас, и это привело к депрессии. – Не желая больше углубляться в эту опасную тему и уточнять, что главным объектом отцовской заботы была она сама, Кэтрин снова заговорила о дочери: – Я думаю, что никто не будет искать Софию. На водах под опекой дедушки и бабушки она будет в большей безопасности, чем если бы находилась с нами.

Люсьен нахмурился.

– Кейт, – начал он, – я должен признаться, что был поражен, когда леди Трембли сообщила нам о причинах покушения, совершенного на тебя Донованом. Оказывается, ты столь успешна в бизнесе, что кто-то считает тебя серьезной угрозой для себя. Мне и в голову не могла прийти подобная мысль. Прости, но я вынужден спросить: как ты достигла таких высот?

– Когда Чарльз умер, я продолжила его дело. Сначала я вкладывала деньги в те проекты, которые начал он, а потом с помощью мистера Симонза, моего секретаря, я стала делать собственные инвестиции, вникая в премудрости финансового мира.

Кэтрин рассказала ему, как училась определять степень риска и надежности вложений и какое терпение мистер Симонз проявил к ней, обучая ее всем тонкостям бизнеса.

Когда она закончила, Люсьен еще несколько минут сидел молча, потрясенный ее рассказом.

– И все твои инвестиции были удачными и принесли доход? – наконец снова заговорив он, когда к нему вернулся дар речи.

– Да, абсолютно. Прибыли вполне хватает, чтобы содержать в порядке поместье Крест-Хейвен, штат прислуги и приобретать все необходимое для безбедной жизни.

– Даже не знаю, что сказать, – признался Люсьен.

– Ты удивлен?

– Честно говоря, да… А еще, если хочешь знать, я впечатлен твоими успехами.

Кэтрин, казалось, была довольна его похвалой.

– Страшно подумать, что ты пережила! – продолжал Люсьен. – После смерти мужа у тебя на руках осталась маленькая дочь, ее надо было кормить. Кроме того, тебе нужно было содержать поместье. Я считаю тебя настоящим героем!

Кэтрин зарделась и смущенно потупила взор.

– Финансовые дела отвлекали меня, я старалась чем-то занять свои мысли, – промолвила она. – Особенно зимой, когда не было работы в саду.

Люсьен кивнул. Он прекрасно понимал Кэтрин: прежде всего ей нужно было отвлечься от горестных мыслей о потере мужа.

– Не хочу торопить тебя, – промолвил он, меняя тему разговора, – но нам нужно ехать. В Лондоне нас ждут неотложные дела, как ты знаешь. Ты готова?

– Готова, – сказала Кэтрин, откладывая в сторону рукоделие и поднимаясь на ноги. Люсьен тоже встал. – Мне только нужно сходить за пелериной.

– А как же София?

– Она и ее няня готовы выехать в любую минуту. Одна из моих карет уже ждет их. Но никто, в том числе и кучер, не знает, куда они направятся. Ему сообщат о месте назначения, когда карета тронется в путь. Сначала мы отправим в Бат Софию, а потом сядем в экипаж сами.

Кэтрин взглянула на Люсьена влажными от слез глазами, как будто умоляла его спасти дочь. Ее жизнь и безопасность Кэтрин находились в его руках, и он понимал, какая ответственность ложится на его плечи. Не сдержав эмоций, Люсьен обнял Кэтрин и прижал к своей груди.

– Все будет хорошо, Кейт, – пробормотал он, стараясь усыпить ее страхи. Но даже сквозь несколько слоев ткани тело Кэтрин жгло его, воспламеняя страсть. Люсьен сделал шаг назад. – Я жду тебя внизу.

– Хочешь я возьму в дорогу шахматы? – спросила Кэтрин с озорной улыбкой.

Стараясь отвести глаза от ее соблазнительных губ, Люсьен встретился с ней взглядом.

– В таком случае обещай, что не обидишься, если я выиграю.

Дыхание Кэтрин участилось, и она вдруг покраснела. Но стараясь не выдать своего смущения, она игриво хлопнула Люсьена по руке.

– Неужели ты надеешься выиграть? Это даже смешно!

Ее глаза светились весельем. Люсьену показалось, что в них он увидел тайное обещание. Однако Кэтрин быстро встала и направилась к двери.

– Я скоро вернусь, и мы отправимся в путь, – бросила она на ходу.

Сидя напротив Кэтрин в экипаже, мчавшемся в сторону Лондона, Люсьен исподволь наблюдал за ней. Она открыла обитую внутри бархатом коробку и достала шахматы, а затем, разложив доску, стала расставлять фигуры. Экипаж дернулся на ухабе, и несколько фигур упали на пол. Наклонившись, Кэтрин подняла их, и Люсьен залюбовался ее грацией. Кровь прилила к его лицу, он проклинал пелерину, скрывавшую изящные формы Кэтрин. Как ему хотелось в эту минуту полюбоваться мягкой линией ее груди, а еще больше – потрогать ее! У него зачесались ладони, и Люсьен заставил себя отвлечься от грешных мыслей. Скрестив ноги, он стал смотреть в окно на проплывавшие мимо пейзажи.

«Может ли человек заболеть от неутоленного желания?» – спрашивал Роксбери себя.

– Белые или черные? – спросила Кэтрин, и ее голос вывел его из задумчивости.

Люсьен бросил взгляд на шахматную доску, лежавшую на ее чуть подрагивавших коленях. Выбор был очевиден.

– Леди должна начинать партию и делать первый ход, поэтому я выбираю черные.

Кэтрин как будто избегала смотреть на Люсьена, но, по-видимому, ей очень хотелось поднять на него глаза. Он понял это по тому, как дернулась ее голова, когда он заговорил. Но взгляд Кэтрин оставался прикованным к шахматной доске и расставленным на ней фигурам. Она была так сосредоточена, как будто от исхода партии зависела ее судьба.

Прикусив губу, Кэтрин выдвинула вперед пешку.