Онлайн книга «Три женских страха»
|
– Что вы хотите от меня? Чтобы я забрала его домой? – Александра Ефимовна, я вам скажу откровенно – если бы в свое время ваш отец не помог мне, я бы не стал звонить и предлагать вам помощь. Долг платежом – и все такое, понимаете? – Понимаю. – Прекрасно. Я предлагаю вам следующее. Вы приезжаете в больницу, только скорее, я присылаю взвод ОМОНа, и мы дружно эвакуируем вашего отца туда, куда вы скажете. А уж там – дело ваше. Это я к тому, что не сегодня завтра вам все равно придется его забрать, но до дома вы его самостоятельно не довезете. – То есть? – Я потянулась к пачке сигарет, выдернула одну и кое-как прикурила трясущейся рукой. – Те, кто пытаются убрать вашего отца, не остановятся. Их не сдерживают больничные стены – подумайте о том, что будет, когда вы окажетесь в машине на открытом пространстве. Вам нужны такие игры со смертью, Александра Ефимовна? – Я что – идиотка? – Ну вот и я про это же. Значит, делайте, как говорю. До встречи в больнице. Маросейкин положил трубку. Я же в отчаянии наподдала ногой ближайшему стулу – как я поеду, когда мне не на чем?! Таксисты в наш поселок предпочитают не ездить – далеко, и мало кто согласен платить круглую сумму. Остается только… О, как я забыла – Семен! Он же на машине! Вот оно, спасение! – Сема! – заорала я, бегом направляясь в свою гардеробную. – Мы едем в больницу, срочно! – Что случилось? – На папу снова кто-то напал, медсестра погибла. Быстро едем туда, менты обещали помощь! Лицо брата сделалось серым, он нервно облизал губы и молча выскочил из комнаты. Через десять минут мы уже неслись на Семкином «Туареге» в сторону города. Машина охраны осталась у поста ГАИ – я справедливо рассудила, что в окружении ОМОНа мои собственные охранники мне вряд ли пригодятся. – Ты бы Акеле позвонила, – буркнул брат, не отрывая взгляда от дороги. – Он же вроде запретил тебе выходить – я не хочу оказаться крайним. Это была здравая мысль. Если я не успею вернуться раньше – а я не успею, – то Сашка устроит мне такую баню с предбанником, что мало не покажется. Его телефон не отвечал, но ничего – когда сможет, муж увидит пропущенный звонок и откликнется. Зато теперь совесть хоть частично успокоена. У здания больницы я увидела микроавтобус с зашторенными окнами – обещанный Маросейкиным взвод ОМОНа. А вон тот мужик в штатском, что курит у крыльца приемного покоя, наверняка и есть сам полковник. Так и оказалось. Едва мы с Семеном вышли из машины, как мужчина, бросив окурок в урну, направился к нам. Поздоровавшись, он взял меня за локоть и отвел в сторону. Семену ничего не осталось, как отойти к машине. Такое положение вещей сохранялось уже около двух лет – моих братьев никто не принимал в расчет, если рядом оказывалась я. Папа как-то ненавязчиво дал понять всем, с кем общался: только мне стоит доверять и только со мной решать вопросы. Уж не знаю, с чего бы… – Александра Ефимовна… – начал полковник, но я перебила: – Можно просто Саша. Он улыбнулся, обнажив желтоватые прокуренные зубы: – Как скажете. Так вот, Саша. Вывозить папу вашего придется в нашем микроавтобусе. И вам придется ехать с нами. Я пожала плечами, не понимая, в чем сложность. – Есть опасение, что по дороге могут напасть – поэтому мне придется предпринять кое-какие меры безопасности. – То есть? – На вас будет бронежилет, это мера вынужденная. – Что, все настолько серьезно? – меня охватил легкий приступ паники. – Не хочу вас пугать… – ну еще бы! Можно подумать, уже не напугал! – Даже серьезнее, чем мне казалось на первый взгляд. Вы же понимаете, что нужно обладать определенной наглостью, чтобы напасть на пациента в больнице. Или смерть вашего отца настолько кому-то нужна, что человек не останавливается ни перед чем. – Н-да… Знать бы еще, кто это, – буркнула я, и полковник растянул губы в широкой улыбке: – Ну, это был бы совсем уж идеальный вариант! Внезапно урна, стоявшая чуть левее меня, подскочила вверх и с грохотом покатилась по ступенькам крыльца. Полковник мгновенно сделал бросок в сторону и повалил меня на крыльцо, накрыв всем телом сверху. – Лежите тихо! – прошипел он мне в ухо, а сам, повернув голову, крикнул кому-то: – Гера, где-то снайпер! Зачистите все, что сможете, быстро! Я не могла ни повернуть голову, ни пошевелиться, придавленная к крыльцу крепким телом Маросейкина. Во дворе все пришло в движение, кричали люди, там и тут заводились и уезжали машины, слышались командные крики омоновцев: – Всем покинуть территорию! Срочно очистить въезд во двор! Быстрее, быстрее! Маросейкин наконец поднялся и помог мне встать на ноги. Я была вся в грязи, меня трясло от ужаса – возьми снайпер чуть левее, и меня уже не было бы… Господи, да что же происходит?! Маросейкин тем временем толкнул меня в дверь приемного покоя и сам вошел следом, достал из кармана маленькую рацию: – Гера, ну что? Рация затрещала, потом заговорила хриплым мужским голосом: – Обнаружили «лежку» на чердаке прачечной, но никого нет, и гильз стреляных тоже. Ушел. – Хорошо, возвращайтесь. Начинаем операцию. Маросейкин сунул рацию в карман и повернулся ко мне: – Ну что, Саша? Идем забирать отца. Навстречу нам несся высокий толстый мужик в белом халате, и в нем я сразу узнала главного врача больницы Тетерина – в свое время я проходила тут практику и у него подписывала дневники. – Товарищ полковник, что происходит?! Что за стрельба?! – Успокойтесь, – бросил Маросейкин. – Это не имеет к вам отношения. – Не имеет?! Да у меня только что опергруппа была – всю работу парализовали! Когда уже эти ублюдки перебьют друг друга и сдохнут?! Никакой жизни! У меня зачесались руки – мой отец в свое время помог больнице закупить дорогостоящее оборудование, и именно Тетерин тогда приезжал и слезно просил помощи, а теперь, значит… Маросейкин каким-то шестым чувством понял, что сейчас я могу запросто что-то сказать или сделать, а потому взял меня за руку и сжал: – Спокойно. Нам в реанимацию. Мимо нас прошли шестеро бойцов в натянутых на лица масках и с автоматами. В руках одного из них я увидела два бронежилета. Но больше всего меня поразили щиты, висевшие на локте каждого. – Зачем это? – спросила я у Маросейкина, и тот объяснил: – Мы закроем вас и вашего отца щитами, так и пойдем до автобуса – как древние немецкие рыцари, «свиньей». Если бы мне в этот момент не было так страшно, я бы посмеялась, но мысль о том, что и папе, и теперь мне угрожает вполне реальная опасность, не давала повода для веселья. Выстрел снайпера убедил меня в серьезности намерений неизвестного мне человека. |