Книга Убить нельзя научить, страница 19 – Ясмина Сапфир

Заальдрим Кра — неформальный лидер «медиков» любил гордо поднимать голову, чтобы все полюбовались его римским носом, почти без горбинки. В фас же становилось заметно, что он слегка искривлен вправо. Но парня это не портило. Именно его глаза потрясли меня невероятным цветом вороненого серебра. А когда Заальдрим поднялся с места, выяснилось, что на свету они отливают настоящим, высокопробным серебром. Вот только на правой радужке проявилось темное пятнышко.

Куртка и брюки Заальдрима отличала не только снежная белизна — ткань напоминала то ли дорогой шелк, то ли тончайший атлас.

Последние крохи лекционного времени я объяснила — что мы будем проходить, и чем это всем нам грозит.

По-прежнему до глубины души впечатленные моими вчерашними подвигами студенты, внимали как фанаты любимому актеру. Нужное послушно записали в тетради, и я отпустила их на перемену.

Оставшись одна в аудитории, наконец-то вздохнула полной грудью.

Слава богу, на этой неделе больше ни одной лекции. Я приступила к обязанностям не с понедельника, и часть занятий благополучно прошли без меня.

Для первого рабочего дня впечатлений достаточно.

И вот только я так подумала, аудиторию наполнил самый громкий гудок, что когда-либо слышала. Уши заложило моментально. Должно быть, тот, кто рассчитывал громкость сигнализации планировал заодно избавить учащихся и преподавателей от диких звуков паники.

Я осторожно выскользнула в коридор, и мимо пронеслось стадо. Да, именно стадо. Зрелище отдаленно напоминало бегство туров от лесного пожара.

Высоченные лбы сплошной рекой неслись куда-то, сметая все на своем пути.

Пока я ошарашенно озиралась, пытаясь сообразить — что делать и как быть, меня, словно картонный манекен, подхватил подмышку Вархар.

Не утруждая себя объяснением, проректор стремительно влился в поток беженцев, и мы вырулили к лифтам.

Все десять громадных кабинок забились мгновенно.

Несколько студентов даже держали товарищей над головами.

На минуту я испугалась, что лифты не поднимут такую тяжесть, заартачатся, просигналят, чтобы часть народу вышла. Но кабинки взмыли вверх с невероятной скоростью.

Легким движением руки усадив меня к себе на шею, Вархар нажал двести девяноста девятый этаж.

Интересно, куда же мы приедем в четырехэтажном-то здании?

* * *

Время шло, а лифт продолжал двигаться. Я даже порадовалась тому, что сижу. Да и спускаться было решительно некуда — студенты монолитной стеной сгрудились подо мной.

За первые минуты поездки я успела пожалеть о том, что не надела брюки и порадоваться тому, что не надела юбку-карандаш. Она была моим первым вариантом «низа» для лекции. Не знаю уж интуиция индиго меня остановила или банальная лень — юбка слегка помялась, и ее нужно было прогладить, но слава ей до конца дней.

Теперь понятно, почему почти все преподши носили брюки такого же мешковатого кроя, как и мужчины. Мало ли с чем доведется столкнуться в очередной рабочий день! Что-то подсказывало, я еще многого не видела.

— Женщина, — на какой-то минуте поездки оживился Вархар. — А ты легче, чем предполагал.

Студенты зашушукались, захихикали, монолитная стена вмиг обратилась в море и оно заволновалось. Но тут Вархар прорычал.

— Кого-то оставить вне антимагнитной зоны? Только дайте повод! Меньше народу больше кислороду!

Испуганная тишина накрыла нас с головой. Пролети муха, показалось бы — вертолет рассекает воздух над головой. Похоже, я одна задалась вопросом — как можно на ходу высадить кого-то из лифта? Или я чего-то не знала? Но студенты верили Вархару безоговорочно и взирали с суеверным ужасом.

В оглушительном беззвучии, проректор продолжил комментировать мои «прелести».

— Вроде бы и грудь шикарная, и попа что надо. А держу-то тебя почти, не чувствуя. Это очень даже хорошо, отлично даже. В некоторых случаях великолепно. И удобно, и полезно.

Море студентов у моих ног заволновалось вновь. Особо озабоченные задергались, пытаясь разглядеть то, что так красочно рекламировал Вархар.

— А вот твоя фигура могла бы быть и поизящней, — ответила я проректору той же монетой.

— Моя фигура? Изящней? — казалось, Вархар вообще не ожидал услышать эти слова в одном предложении. Без усилий вывернув голову так, что у меня бы, как минимум, свело шею, проректор посмотрел как на ненормальную. — Женщина! — хмыкнул он, пригрозив пальцем. — Да ты понимаешь, что говоришь?! Мужчина должен быть крепким как дуб, и мощным как скала. Желательно еще и быстрым, как змея. Никогда при мне не произноси слово изящный в отношении мужчины. Еще студенты подхватят этот вирус. Перестанут понимать — каким должен быть настоящий мужчина. Что мне потом с этими изящтунами делать? Мне из них воинов лепить! А они изяществом заразились…

Я невольно хихикнула над изобретенным проректором словом.

— Короче! Считаю твою фигуру и вес очень даже годными для отличного времяпрепровождения. А твой характер не сахарным, но приемлемым для более серьезных отношений, — странно, но соседство пары сотен учащихся ни капли не смущало Вархара.

— А я считаю, что мой срок годности давно вышел, — парировала я. — Хватит с меня уже отношений.

Раз пошла такая пьянка, плевать на толпу, разберемся по-свойски.

— Да чтоб ты понимала, женщина, — Вархар казался непробиваемым для сарказма и намеков. — Женщина с опытом самое оно. Тем более, что мой, после набегов тебе все равно не переплюнуть, — и он смачно хлопнул меня по пятой точке.

Положение было безнадежным. Спрыгнуть с проректора я не могла. Только отползти по головам студентов, что набились в лифт как сельди в бочку — хоть сейчас маринуй.

Лифт и не думал останавливаться — ехал себе и ехал, словно планировал отвезти нас, как минимум, в другую Галактику.

Похоже, угрозы Вархара впечатляли студентов все меньше, а его комплименты и намеки все больше.

Многие, не в силах сдержаться, начали похохатывать. Звуки сильно походили на хрюканье. И я совсем не уверена, что виной тому тактичность или смущение. Каждого студента прессовала толпа соседей. Скорее всего, учащиеся просто не могли вдохнуть полной грудью, чтобы загоготать в голос.

Но стоило Вархару уронить взгляд в толпу, лифт вновь погружался в звенящую тишину.

— Еще раз меня шлепнешь, я тебе все волосы повыдеру, — после недолгой паузы нашлась я и вцепилась в шевелюру проректора так, что он дернулся и взвыл.

Несколько слов на неизвестном мне языке почудились трехэтажным матом, пока Вархар не загоготал и не перевел:

— Женщина! Ты такая воинственная. Такая несгибаемая. Заводишь прям с пол оборота. Жаль, тут полно народу.

Я тоже очень об этом жалела, но по совсем другой причине.