Онлайн книга «Девушка из нежной стали»
– Извини, пожалуйста, но у тебя уже третий раз звонит телефон, – тихо сказала Вика, протягивая ему его сотовый, переливающийся мелодией. Егор быстро сел, взял у нее телефон, потер ладонью лицо и спросил: – Сколько времени? – Почти пять, – ответила она. – Спасибо, – поблагодарил он. Вика кивнула и вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Он посмотрел на экран телефона. Звонила Света. – Егор, ты где? – возмущенно спросила она. «В жопе, причем в полной!» – промелькнула у него мысль. – Здравствуй, Света, – вздохнул он. – Что за дела, мы же договаривались? – отчитывала его дама. – Я тут одна, жду тебя у Митрофановых, тебя нет, трубку ты не берешь. – Мы не договаривались! – оборвал ее он довольно холодно. – Я сказал тебе, что к ним не пойду! – Господи, боже мой! Ну что за ребячество, Егор! Ну, допустил Юра ошибку, с кем не бывает, но все же в порядке: пациент жив, здоров и очень доволен. «Да он его чуть не угробил, твою мать! Так ему хотелось прогнуться перед начальством и бабки срубить, что он не выполнил мои указания! Выгоню к чертовой матери, и как можно скорее! И глубоко наплевать на его крутую жену и почти кремлевские связи!» – завелся Егор. – Света, все! Я сказал: нет! – Но тебя здесь все ждут, они ради тебя все и затеяли, Юра хотел поговорить! – Света! – предупредил Егор. – Ну, ладно, ладно! – сбавила тон она. – Тогда я сейчас приеду. – Нет, я сейчас уезжаю, у меня деловая встреча, – ответил Егор, прислушиваясь к веселому Степкиному смеху, доносившемуся из-за дверей. – Егор, нам надо поговорить! – Поговорим завтра, в клинике. – Ты хотя бы понимаешь, что ведешь себя по-свински по отношению ко мне?.. – Я понимаю, обсудим это завтра! – ответил он. Она бросила трубку. Светлана Владимировна работала с ним в крутой частной клинике, слава богу, хоть не в одном отделении. Она была хирургом по специальности, но, как говорится, не по жизни, и стала неплохим администратором, в коем качестве и реализовалась. Их роман начался где-то полгода назад. Егора в это время навязчиво преследовала молодая девица, дочь очень серьезного дядечки, который был его пациентом, она не давала ему прохода, твердо решив каким-то непонятным вывертом в мозгу выйти за Князева замуж. В клинике, где невозможно ничего скрыть, все об этом знали, знал и ее папаша, который очень даже был не против, и даже мягко настаивал и подталкивал. Вот тогда-то Светлана Владимировна оказалась в нужный момент и в нужном месте, став непреодолимым препятствием на пути матримониальных планов молодой дивы и ее папаши. Роман их длился, не развиваясь и не заканчиваясь, без энтузиазма со стороны Егора и большими надеждами и расчетами со стороны Светланы. Конечно, он вел себя по-свински, а кто спорит! Света большая умница и заслуживает других, серьезных отношений, но, даже испытывая чувство вины, Егор ничего не собирался менять, отдав всю инициативу по разрыву отношений в ее руки. Его и так устраивало. Ой, да ладно, чего уж там! До Светы была Надя, до Нади Марина, с ней они продержались дольше всех – целый год. Да много кого еще было! Серьезных отношений Князев избегал по причинам, в которых даже не собирался разбираться. Не хочу, и все! Нормальный тридцатисемилетний мужик, у которого есть любимая работа, кстати, отнимающая почти все время, очень приличная зарплата, любимые родители, слава богу, живые и здоровые, друзья и весьма даже интересные любовницы! Все хорошо, о чем переживать? «А никто и не переживает! Просто как-то тошно это! Тошно, пошло, банально до ломоты в зубах!» – подумал он, входя в бар. Егор пробежал взглядом по столикам, увидел Дениса, махнувшего ему рукой, машинально посмотрел на часы – без трех минут шесть. Денис встал, когда Егор подошел к столику, они обнялись, радуясь встрече, похлопали друг друга по спинам. Они познакомились в Чечне. Никакие тусклое «дружба» или пафосное «боевое братство» не могут передать глубины прочного, какого-то духовного единства, возникающего между людьми на войне. Это прочнее любых родственных связей и юношеских дружб, выше любых моралей и общепринятого понимания родства, то единственно ценное, что прорастает из грязи, вони, мата, неистовости и крови вперемешку с кусками тел твоих товарищей. Кто не прошел этого, тот не поймет. Дениса, тогда еще капитана ФСБ, принесли в госпиталь поздно ночью накануне Старого нового года. Внутренности у него были разворочены и больше напоминали кровавую кашу, чем человеческие органы. Совершенно невероятным образом он был в сознании, когда Егор его осматривал. – Брось это, док, – прохрипел он разбитыми, засохшими от крови губами. – Иди лучше других спасай, со мной уже все. – А это не тебе решать, – резко ответил Егор. – И не тебе, – выдохнул капитан и потерял наконец сознание. Двенадцать часов Егор сшивал его по кусочкам. Дважды у капитана останавливалось сердце. Сцепив зубы и матерясь так, что медсестры роняли инструмент, Егор боролся. Матерился, но боролся! Когда зеленый хирургический халат промокал насквозь от крови, ему надевали сверху новый, стерильный, и он продолжал бороться! – Вышивальщица, твою мать! – орал Егор, когда накладывал внутренние швы, торопясь и видя, что рядом не останавливается кровотечение. Но он собрал раненого! Всего, целиком! Он понимал, что просто так капитан не вытянет, хотя у них и были все необходимые препараты, но требовалось еще что-то в сочетании с чудом! Транспортировать его в стационарный госпиталь никак нельзя, в себя он не приходил от огромной потери крови и непереносимой боли, которую не могли заглушить даже наркотики. Егор обзвонил знакомых, друзей, орал охрипшим голосом в трубку, матерился, но добился того, что через сутки получил посылку, в которой было мумие, настоящее, налипшее на кусочки камней, и еще целая куча почти не известных тогда в России препаратов. Он сам вливал в бесчувственного капитана лекарства литрами, не доверяя их никому, и боролся со смертью как с личным врагом, кричал пациенту в ухо, что если он, хрен последний, вздумает умереть, то Егор его сам, лично, придушит. И Денис пришел в сознание, открыл глаза, попытался улыбнуться и еле слышно прохрипел: – Док, ты что, офигел, чего ты так орешь? Егор готов был его расцеловать, но вместо этого дернул пятьдесят граммов спирта и пошел оперировать. Если бы не дернул, то, скорее всего, сдох бы от усталости прямо там, возле койки пришедшего в себя Дениса. |