Книга Война Моря и Суши, страница 11 – Александра Ковалевская

— У мамы пятьдесят восемь рецептов выпечки с разной начинкой, я считал! — Серый вставил слово, украдкой принюхиваясь к запахам из столовой.

Инсуб изобразил неподдельный интерес:

— Я знаю место, где подают неплохие расстегаи с рыбой: с о-рыбой и иногда с настоящей, морской. Мне жутко хочется твоих пирогов, Лена и, если заглянем туда, можно сравнить: хоть чуточку похожи?

— Вряд ли ресторанная стряпня лучше моей. И уж точно никто у вас в Союзе не делает шарлотку со сладкой начинкой из клюквы в твороге, залитую мармеладом. И обеденный пирог с мясными бобами.

— Я хочу в Новую Россию! — распластался на ковре инсуба. — Я всегда боготворил женщин, умеющих готовить еду! А тем более, если женщина — высокий специалист?.. — он сделал паузу, желая услышать специальность Валевской.

— Я инженер-гидропоник, класс-10.

— Высший инженерный? Богиня! Флора!

— Что он говорит? — спросила сестра, смеясь и вытягивая кисть из ладони Эйджи.

— Гаёр назвал тебя древней покровительницей растительного царства. Гордись.

— Кое-кто забыл про сына и племянника, — пробурчал вконец изголодавшийся младший Валевский, уставший ждать ужин. — А мой транспорт завтра вечером отправляется на поверхность.

— Как завтра?! — всполошилась Лена. — Ещё один молчун на мою голову! Что же ты мне сразу не сказал? — огорчённая женщина выпустила кити.

Полосат облизнулся и немедленно посеменил искать нового обожателя.

— Семья, рассаживаемся, поговорим за столом, — распорядился Валевский, закончив с приготовлениями.

Тонкие ломти синтезированной телятины накручивали на шпажки, макая в кипящий котёл, где через минуту мясо покрывалось запёкшейся сырной корочкой. На гарнир ушёл весь салат, без остатка, — Лена не ошиблась с количеством. Соус у Валевского удался на славу. После мяса Серый стал опускать в котёл овощи, затем хлеб: получилось вкусно, и все присоединили свои шпажки к шпажке новобранца, в последний раз ужинающего с родными.

— Почему так спешно отправляют ребят? — озабоченно буркнул Арт в сторону инсуба. — Серый должен не меньше месяца заниматься в учебке здесь, в Союзе.

— Сколько сезонов ты был на Каса… г-м-м… на базе КС? — спросил Марк новобранца. После трагедии с островом, приведшей к началу войны между Морем и Сушей, название «Касатка» старались не произносить.

За сына ответила Лена:

— Все восемь сезонов. Мой младшенький целый год бредил учебкой, приходилось каждое лето раскошеливаться. А потом встречать его с облупившейся спиной, костлявого, прожорливого, перестирывать вонючие шмотки, пахнущие собаками, рыбами и ещё бездна знает, чем.

— Ма, на поверхности всё пахнет по-другому.

— Вот. Пахнет! В твоём случае — смердит. И слушать его сплетни о порядках на базе, россказни о волнах, птицах, животных и ураганном ветре, который унёс было нашего Серого, но передумал, и вернул обратно, к мамочке родной.

Лена закончила свою тираду и потрепала сына по спине. Серый не тратил время на разговоры, дожёвывая салат.

Марк ответил:

— Я так понимаю, первыми отправляют тех, кто прошёл полный курс обучения и адаптации. Их подготовку закончат прямо на кораблях. Чему ещё можно их научить в рифе?

За столом повисла тишина. Впервые почувствовали по-настоящему: этот юнец отправляется на войну.

— Ещё не поздно отказаться, Сергунчик? — в тайной надежде произнесла Лена с потухшими глазами.

Арт не стал обнадёживать:

— Отказ будет рассматривать Высшая военная комиссия. Дело сделано, сестра. Надеюсь, парень, это было твоё решение?

Серый кивнул:

— Всё в порядке!

Грустная Лена молча ушла в спальню.

— Помоги матери устроиться с ночлегом, — велел Арт, подав племяннику пульт.

Серый скрылся в полутьме спальни. Тихо зажужжал спускающийся с потолка матрац, заполняясь лёгкой ортопедической пеной.

Арт глянул на Марка пытливо и тревожно. Выражение лица инсуба не сулило ничего хорошего.

Валевский сдержал глубокий вздох.

— Эй, солдат, служба началась! — позвал он Серого.

— Чего? — племянник вернулся к столу, опустив завесу, закрывшую вход в спальню. Артемий протянул ему пакет для мусора. Серый принялся сортировать посуду со стола, между делом макал оставшиеся ломти хлеба в холодный соус и один за другим отправлял куски в рот.

Валевский подумал, что на войну идёт совсем ещё мальчишка.

— Печенье здесь очень даже ничего, — сказал Серый, заправившись напоследок сдобными колобками с ореховой посыпкой, — не мамина выпечка, конечно, но тоже вкусное. Спасибо за ужин, дядь Арт!

— Служи достойно, младший Валевский! И ещё, пацан, сделай так, чтобы твоя мать не волновалась.

— Кое-кто в курсе, что мне до совершеннолетия остался год? Может, я обнаружу в своём багаже подложенные памперсы?

Марк, наблюдая со стороны семейную сцену, сурово произнёс:

— Мы в курсе, птенец. Завтра ты закажешь себе галет. Чтобы клюв не зарос. Галеты будут не детские. Требуй антарктические. Четыре фунта закажешь в четырёх разных местах, оплати доставку курьерами. Понял?

Серый едва не подпрыгнул:

— Четыре фунта галет? Это почти сорок фунтов жратвы!

— Антарктические потянут больше. Упакуй их, как пакуют личные ценности, по одному фунту, и сдай на хранение старшему офицеру. Сделай, как я сказал, если не хочешь, чтобы в твоём белье ещё перед отправкой транспорта порылись патрули.

Серый притих.

Арт сунул племяннику кредитки.

Через месяц электронка от обезумевшей от горя Лены сообщила: взвод Серого, едва сойдя на аргентинский берег, пропал в полном составе при таинственных обстоятельствах.

* * *

— Ты знал?! Что, что ты знал? — шипел в лицо Марку Валевский, долго искавший возможности поговорить с тем с глазу на глаз, но вынужденный дождаться конца рабочего дня: инсуб мотался безвылазно в сети подконтрольных транспортных омега-каналов.

— Я знал, что твой племяш любит точить всё подряд. Потому и посоветовал запастись галетами. А теперь клан Валевских объявляет мне вендетту?

— Поручи соседям досмотреть Полосата, сегодня мы идём по всем злачным местам! — пригрозил Арт.

Эйджи недоверчиво хмыкнул.

За предложением Валевского, не способного без Марка найти даже обычную пивную вечеринку, скрывалась решимость устроить ему допрос с пристрастием.

В последнее время не только под глазами Валевского легли синие тени от недосыпания, Арт заметил: у инсуба тоже черты лица стали суше и твёрже.