Онлайн книга «Бесследно исчезнувшая»
|
– В действующем? – Да. – И откуда ты знаешь, чем она занималась там? – Что можно делать четыре часа в Джорджтауне? Анника закончила писать, сидела молча и смотрела на исписанный лист бумаги. Что-то не сходилось. – Она заказала портному поменять подкладку пальто, – продолжил Шюман. – Он вшил в нее несколько карманов, которые застегивались на молнии. Они имели как раз подходящие габариты, четыре были шестнадцать на семь сантиметров, один четырнадцать на десять сантиметров и еще один семь на три сантиметра. Анника записала размеры и вопреки собственному желанию с неприязнью вспомнила, как сама упаковывала пачки с купюрами в спортивные сумки на парковке в Найроби, царившую там жару, тяжелый запах выхлопных газов, как ее потные руки дрожали от зашкалившего в крови адреналина. – Американские доллары, – заметила она. – Они не больше шестнадцати на семь сантиметров. Шюман кивнул, явно немного воспрянув духом. – Плюс паспорт и ключи от автомобиля, – добавил он. – Еще одну сумку с остатком банкнот она спрятала в багажнике машины. – Какова была глубина карманов? – спросила Анника. Шюман одарил ее недоуменным взглядом. – Этого я не знаю, – сказал он. Анника быстро посчитала на бумаге. Одна долларовая купюра имела толщину 0,1 миллиметра, самый крупный ходовой номинал был сто долларов. Один миллиметр таких бумажек равнялся, следовательно, тысяче долларов, а четыре кармана вмещали десятисантиметровую пачку. Она отложила в сторону ручку и посмотрела на свои записи. – Таким образом, в распоряжении Виолы находился автомобиль, о котором никто не знал. Она имела не известное никому новое имя. И два паспорта, а также специально сшитое пальто с почти сотней тысяч долларов в нем. – Правильно. Она снова взяла ручку и постучала кончиком по передним зубам. – Именно эта машина оказалась на фотографии, – сказала она. Снимок с камеры наружного наблюдения на автозаправочной станции около Питео был единственным доказательством бегства Виолы Сёдерланд и того, что она пребывала в полном здравии на тот момент. Анника хорошо его помнила, он ведь попал во все средства массовой информации после документального фильма. – Да, это был именно тот автомобиль, – подтвердил Шюман. Анника как наяву увидела перед собой черно-белую фотографию, на удивление четко сохранившуюся в ее памяти, несмотря на прошедшие годы: светлый автомобиль, попавший в кадр со стороны ветрового стекла, женщина в темном пальто на пассажирском сиденье и нечеткий силуэт справа на картинке. Кассовый аппарат справа, снежное месиво на земле, нечеткая корзина для бумаг на переднем плане. Хорошо освещенный фотовспышкой номер машины. – Критики утверждали, что на снимке вовсе не Виола Сёдерланд, – сказала она. Шюман кивнул: – Это была она. Анника внимательно посмотрела на него. Определенно что-то не сходилось, о чем-то он умолчал. – Что позволяет тебе утверждать это? – Я абсолютно уверен. – Откуда ты получил фотографию? Шюман наклонился вперед и скрестил руки на груди. – Она находилась в общем доступе. Ее сделали на бензозаправке, стоявшей на автостраде Е4 в Норботтене. Владелец устал от того, что у него воруют бензин, и установил камеру наружного наблюдения перед кассовым аппаратом без каких-либо предупреждающих табличек, лицензий и разрешений… Его обвинили в этом и осудили в соответствии с законом, а данная фотография стала частью доказательств против него. Анника кивнула: – Ну, я помню относительно заправки, но как ты нашел снимок? – Я же уже сказал: он находился в свободном доступе. Анника впилась в него взглядом: – Откуда ты знал, где искать? Шюман потянулся за стоявшей на столе бутылкой с водой, наполнил стакан и сделал глоток. – О чем ты? – Эта фотография лежала похороненной среди улик по дюжине дел, но где именно, в суде Лулео? И ты просто случайно наткнулся на нее? Он отставил стакан в сторону. – В Питео в то время имелся собственный суд, заправка находилась на Е4 в Хокансё на пути к Лулео. Анника несколько секунд жевала щеку. – Ты наверняка был тогда очень ловким репортером, – сказала она, – но уж точно не смог бы найти все собственноручно. У тебя имелся источник информации. Кто-то, показавший тебе направление, давший путеводную нить… Шюман не ответил. Анника заглянула в свою бумагу. У нее почти не осталось вопросов. – Имена, – сказала она, – парня, продавшего автомобиль Харриет Юханссон, и портного, и владельца автозаправки… – Ты получишь их, – уверил ее Шюман. – А ты не хочешь отдать мне источник? Она ждала его ответа. – Если все так и было, – сказал он наконец, – если я имел источник, который так никогда и не раскрыл, то у меня есть причина молчать. Анника кивнула: – Подельники Виолы, Петтерссон и Виттерфельд… почему они так злы на тебя? Шюман долго и медленно выдыхал воздух. – Их наказали вместо Виолы. Вероятно, они вынашивали планы мести все эти годы, а Виола же не здесь… – И нет никаких доказательств того, что она стала жертвой преступления? – Полиция нашла разбитую цветочную вазу у входной двери, и, по-моему, имелся какой-то след обуви, или отпечаток пальца, или волос, или нечто похожее, которое так никуда и не привело. Сосед видел мужчину перед домом Виолы, они даже допросили кого-то, но тем все и закончилось. – Как мне быть с Лербергом? Шюман выглядел так, словно не понял, о чем она говорит. Потом поднялся торопливо. – Подытожь все, имеющееся у тебя. Берит придется вернуться из Норвегии на день раньше и взять его на себя. Я предупрежу Патрика, что ты занимаешься специальным проектом. – А практикант Вальтер? – Я могу поговорить с ним о секретности, – предложил Шюман. – Не стоит, – сказала Анника. – Я сама это сделаю. Она поднялась с листком в руке, пошла к письменному столу Шюмана и вернула ручку на место. А у стеклянной двери остановилась. – Послушай, Шюман, – сказала она и повернулась к нему. – Ты ужинал с Ингемаром Лербергом в кабаке «Элдсбака Крог» за пару недель до его отставки? Шюман уставился на нее широко открытыми глазами. – Что ты имеешь в виду? |