Онлайн книга «Бесследно исчезнувшая»
|
– Расскажи, каков был твой рабочий день, – попросила она. Ирина Азарова откашлялась: – Господин Лерберг покидает дом, отправляясь на работу, без четверти девять. В девять Нора уходит с детьми на церковные занятия. Я приезжаю на поезде, который прибывает в Солсидан сразу после девяти, а потом иду по тропинке через лес и подхожу к дому с тыльной стороны, так что никто меня не видит. Попадаю внутрь через кухню и работаю до часу… – Что ты делаешь в доме? – Привожу в порядок стол после завтрака, мою посуду, убираюсь, стираю, глажу, пеку печенье и столовый хлеб, готовлю еду к ужину, чтобы Нора потом смогла только разогреть… – Ты многое успеваешь. У женщины покраснели щеки. – Не так уж и много, – сказала она и опустила взгляд в пол. – После обеда я обычно работаю здесь, в квартире. Готовлю на плите то, на что уходит много времени, и приношу с собой к Норе на следующее утро – голубцы, тушеную говядину или оленину, пеку хлеб и печенье тоже… Она произносила названия шведских блюд на идеальном стокгольмском диалекте. – И еще вяжешь, – добавила Нина. Ирина кивнула: – Нора считает рукоделие очень важным. – Дети знают, что ты работаешь в доме? Она вздохнула и кивнула: – Я оставалась порой после часа, когда у детей послеобеденный сон. Старший мальчик, Исак, видел меня несколько раз. Он очень смышленый. Нора сказала ему, что я ангел, охраняющий их сон. Он разговаривал со мной по-шведски, но я никогда не отвечала. Мне совсем не нравится лгать мальчику. Я не знаю, что он думает обо мне. – Он и в самом деле считает тебя ангелом, – улыбнулась Нина. – В любом случае так он говорил о тебе. Судя по ее виду, Ирина сейчас испугалась снова. – Он рассказывал обо мне? Нина внимательно посмотрела на нее: – Ты знаешь, где Нора? Женщина уперлась взглядом в колени, спрятав лицо от глаз Нины. На вопрос она не ответила. – Тебе известно что-нибудь о ее иностранных аферах? По-прежнему никакого ответа. – Что произошло год назад, когда Нора наняла тебя? Что-то ведь, скорее всего, случилось, ведь раньше она справлялась и с работой по дому, и с бухгалтерией мужа, но внезапно ей понадобилась помощь. Она попала в цейтнот, начала планировать побег и взяла тебя в помощницы… Женщина неотрывно смотрела на свои руки. – Откуда ты приехала в Швецию? – спросила Нина. – Я не уверена, что хочу продолжать наш разговор. Нина задумалась на мгновение. – Согласно шведскому закону об иностранцах, ты совершила преступление, работая без соответствующего разрешения, – сказала она. – За такой проступок тебя могут подвергнуть денежному штрафу или даже на целый год отправить в тюрьму, и это если не принимать во внимание тот факт, что ты, вероятно, виновна в избиении Ингемара Лерберга. Сейчас женщина подняла на Нину глаза, они снова были полны слез. – Я никогда не встречалась с мужем Норы, впервые увидела его только там, на кровати, – пробормотала она. Нина поверила ей. Она уж точно не сумела бы нанести такие увечья, у нее не хватило бы физической силы. Зато могла выступить в роли соучастницы, помочь советом или действием: поделиться информацией о привычках и распорядке дня семейства Лерберг или открыть дверь. – Если ты будешь откровенна со мной, то я не заявлю на тебя, – пообещала она. – Но ты должна рассказать мне все, что тебе известно о Норе Лерберг и ее делах. Согласна? Женщина кивнула. Нина не имела права давать подобное обещание, потом ей, возможно, пришлось бы нарушить его, если бы это оказалось необходимым. Или нет? – Откуда ты? – С Украины, – произнесла Ирина Азарова очень тихо. – Из Чернобыля. Мой муж умер, но дочери живы. Они учатся в Киеве. Надя будет врачом, Юлиана – адвокатом. Я содержу их. Нина взглянула на свой мобильный телефон и убедилась, что их голоса по-прежнему записываются. – Каким образом ты познакомилась с Норой? – Я выложила в Интернете объявление, что даю уроки языка. Она ответила на него. – Уроки языка? – Нора захотела учить русский. Я преподавала русский и английский в Чернобыле, в школе. Это была хорошая работа. А после аварии на атомной станции мой муж принимал участие в ликвидации последствий и тяжело болел с тех пор. Девочки были маленькими, работы не найти. Мы очень бедствовали. Потом муж умер, а дочерям пришло время учиться в университете, и я решила искать работу на Западе… – Значит, Нора хотела учить русский язык? Азарова кивнула: – Я давала ей уроки вечером по средам, так мы начинали. И еще она постоянно слушала аудиокурсы русского языка через наушники. Нора была умная, быстро все схватывала. – Ты учила ее русскому, а как получилось, что ты стала работать у нее в доме? – У Норы хватало дел с фирмами. Порой она не спала ночами, не успевала заниматься стиркой и уборкой. – Ты знала, что это были за фирмы? Женщина колебалась, но только одно мгновение. – Она вела бухгалтерию разных предприятий. Я не знаю каких, она никогда не встречалась с клиентами в доме. Нина вздрогнула: – А где она встречалась с ними? – В Швейцарии. Дом находился в полном моем распоряжении в те дни, я меняла занавески, устраивала генеральную уборку. – Как она вела бухгалтерию? В бумажном виде или с помощью компьютера? – На компьютерах, их у нее было два. Она работала очень много, каждый день… Два компьютера. Два мобильных телефона. Два паспорта. Два имени, по меньшей мере три адреса: в Марбелье, Фисксетре и на Силвервеген, а возможно, имелись и другие? Пять предприятий в Испании, а вдруг это не все? Она отмывала деньги, свои собственные? Или чужие? В таком случае чьи? Откуда она получала их? – Почему? – спросила Нина тихо. – Почему она затеяла все это? – Она однажды проговорилась, что взяла много в долг. Нина ждала. – Взяла деньги, у кого? У банка? – Я так не думаю. – Но почему? У фирм Ингемара дела шли хорошо. Нина любила роскошь? Употребляла наркотики? Играла? Ирина Азарова явно оскорбилась за Нору. – Ничего подобного. Она была неслыханно экономной и едва притрагивалась к вину. И не играла, я никогда не видела, чтобы она проявляла интерес к игре. Нина посмотрела в окно. Она видела остроконечные кроны деревьев, а за ними похожие бело-коричневые дома. |