Книга Темный долг, страница 76 – Хлоя Нейл

Мое сердце забарабанило в груди, но я все равно задала вопрос:

— А что, если рассказанная им история, на самом деле не о нем? — Я посмотрела на Люка, потом на Линдси. — Что, если он не настоящий Бальтазар?

В оперотделе воцарилась гробовая тишина.

Не уверена, какой из вариантов хуже — что вампир, который создал Этана, был настолько психопатом и женоненавистником, что забыл имя своей самой важной жертвы, или же, что он был магическим самозванцем, который приехал в ад с кучей проблем, чтобы играть того самого психопата.

— Даже если ты права, — тихо сказал Люк, как будто, если произносить слова более мягко, это минимизирует их силу, — даже если он каким-то образом смог получить информацию, сделал себя похожим на Бальтазара, есть более легкие способы добраться до Этана.

— Более легкие, но не с большей законностью. Не со связью с Этаном. Не так. За ним стоит Круг, Люк. Они сильны, и они коварны. Они уже подмяли под себя Наварру. Какой самый лучший способ претендовать на Кадоган?

— Господи Боже, — пробормотал Люк, уставившись на график.

Я кивнула и пошла к двери.

— Куда ты собралась? — спросил Люк.

— Я хочу поговорить с Этаном о Персефоне, о той ночи.

И если этот вампир, этот мужчина, который ввергнул наши жизни в хаос, был ничем иным, как очень могущественным мошенником, проворачивающим крупную аферу, то он ответит передо мной.

***

По дороге наверх в кабинет Этана у меня начали потеть ладони. Я совсем не горела желанием снова заставлять его сосредоточиться на Бальтазаре, и, конечно, не хотела намекать на то, что Этан был неправ с самого начала.

Дверь его кабинета была приоткрыта на несколько сантиметров. Я положила руку на дверь, чуть было не распахнула ее, как услышала голос Джонаха в комнате.

Я застыла, передвинувшись так, чтобы могла видеть их через щель в двери. Они стояли в центре кабинет Этана. У Этана в руке был стакан. Джонах держал руки в карманах, и выглядело это так, словно ему крайне неудобно.

— Она грустит, Джонах, — говорил Этан. — У нее такое чувство, что ты ее недооцениваешь. А это именно так и есть.

Мои глаза расширились от удивления, как и у Джонаха.

— Она рассказала тебе?

— Без подробностей. Ей и не пришлось. — Этан повернулся и посмотрел на него. — Ее отношения со мной, моя вовлеченность в ААМ. Разумеется, ты увидел в этом потенциальный актив. — Он помолчал. — Я знаю, что у тебя есть чувства к ней.

— Были.

— Это спорно. Если бы твои эмоции не влияли на анализ этой ситуации, ты бы увидел ее в другом цвете. Вот что заставляет разочаровываться.

— И в каком конкретно цвете я бы ее увидел?

— Если бы я был на твоем месте, вместо того, чтобы видеть ее связь с нами как обязательство, я бы рассматривал ее в качестве бонуса. — Он положил руку на грудь. — Я бы учитывал информацию, в которую она будет посвящена, доступ, который у нее будет. Готов поспорить, что ее положение уникально в Соединенных Штатах, и я был бы благодарен за эту ситуацию. Я бы не стал использовать его против нее. И я бы не стал использовать это как предлог, чтобы подвергать сомнению ее преданность. И если у тебя есть хоть какие-то сомнения в том, что она может поставить власть и выгоду выше благополучия своих друзей, своих коллег, своей семьи, то это именно ей нужен новый напарник.

— Она дала клятву.

— КГ, и мне, и своему Дому. И она вроде как дала клятву тебе, а ты ей. Сейчас не она нарушает эту клятву.

— Бальтазар мог…

— Бальтазар тут не при чем, и ты это знаешь. Он — проблема, да, и мы этим занимаемся. Но у него нет влияния на мое управление этим Домом, или на нее.

— Послушай, — продолжил Этан. — Либо ты искренне, и ошибочно, считаешь, что она вдруг станет закрывать глаза на мою некомпетентность или мою уступку Бальтазару — либо кто-то еще в КГ так считает, а ты не вступился за нее. Ничто из этого особо тебя не красит.

Он допил свой напиток и отставил стакан в сторону.

— Тебе следует вернуться в свой Дом и приглядывать за своим Мастером, как ты предлагаешь Мерить следить за ее. Хотя Бальтазар не имеет никакого влияния на мое руководство, он все равно опасен. Пока мы все с ним не уладим, я рекомендую тебе держаться поближе к Скотту.

Джонах кивнул.

— Спасибо.

— Всегда пожалуйста.

Джонах повернулся к двери, и я чуть не побежала по коридору, чтобы скрыться из виду. Но поскольку я не ребенок, я прочистила горло и толкнула дверь, как будто бы только пришла.

— Ой, извините, — сказала я с тем, что, как я надеялась, было достойной восхищения игрой. — Я не знала, что у тебя тут кто-то есть.

Казалось, Этана это позабавило.

— Ничего страшного, Страж. Джонах заходил, чтобы обсудить Введение в должность и посмотреть на сад. Он уже возвращается в Дом Грея.

Джонах кивнул.

— Вы были на острове Торранс?

— Ага. Это была классная поездочка, за исключением кровожадных преступников.

— Готов поспорить. Мне надо идти, — сказал он и вышел без лишних слов.

— Тебе понравилась наша беседа?

Я оглянулась на Этана.

— Какая беседа?

Он улыбнулся.

— Я видел тебя снаружи, Страж. Хотя не думаю, что видел он.

— Спасибо, что вступился за меня.

— Я бы сказал, что вступился за твое партнерство. Нравится мне оно или нет, это ценный актив для Дома. Вместе вы хорошо работаете и могли бы продолжать в том же духе, если бы он не был таким упрямым.

— Ага. — Я подошла к нему и обвила его руками, радуясь, что не поставила под сомнение это действие, прежде чем его совершила. — Что мне делать?

— Я не знаю, Мерит. — Этан замолчал, явно удивленный объятию, прежде чем обнял меня в ответ, его облегчение было почти осязаемым. — Боюсь, он оставляет тебе не так уж много вариантов. Он-то уж точно не думает, что их много. Ты пришла с каким-то вопросом, и я не думаю, что он связан с Джонахом.

Живот снова скрутило, и я отстранилась.

— Вообще-то, у меня вопрос о Бальтазаре.

— Вот как.

— Ты говорил, что по твоему мнению, на Бальтазара напала семья Персефоны. Удерживала его.

— Верно.

— Откуда ты знаешь?

Его челюсть дернулась, выражение его лица по-прежнему было необычайно осторожным.

— Я им сказал.

Я моргнула.

— Ты им сказал?

— Что он сделал и где его найти. — Уперев одну руку в бок, другой он пробежался по волосам. — Я не мог ее спасти, не мог убить своего создателя, чтобы отомстить за нее. Но я мог позволить им узнать правду и дать возможность отомстить за ее смерть, и предотвратить другие смерти.