Книга Тёмный, страница 65 – Александр Стрельников

– Я понял, милорд.

Чуть позже в кабинете жена пробормотала:

– Интересно, какого демона ей надо?

– Сейчас узнаем, – отозвался я, заслышав в малом зале звуки шагов Исгала и стук каблуков леди Антуанетты.

– Милорд, миледи, леди Антуанетта, – громко произнес дворецкий, открывая двери.

Появилась высокая стройная блондинка в длинном желтом платье. Не в моем вкусе, но я отметил несколько необычный для светлых тип лица – слишком широкий рот и высокие скулы.

– Прошу вас сюда, леди. – Я жестом указал на кресло с высокой спинкой, стоявшее у стены напротив стола, за которым восседала Лаура.

Антуанетта сделала изящный реверанс. Я в ответ поклонился, спиной ощутив неприязнь жены к светлой.

Леди расположилась в кресле.

– Моя жена Лаура, – представил я гостье свою любимую.

Светлая склонила голову в уважительном поклоне. Я направился к шкафчику с вином и поинтересовался:

– Выпьете что-нибудь, миледи?

– Нет, спасибо, милорд. – У Антуанетты оказалось приятное контральто.

– Лаура?

Она лишь утвердительно кивнула – все ее силы, похоже, уходили на то, чтобы сдерживать свою враждебность по отношению к гостье.

– Итак, – спросил я, подав вино жене и с бокалом в руке усаживаясь на стол, – чем мы можем вам служить, миледи?

Она с удивлением переводила взгляд с меня на Лауру.

– О, извините, – улыбнулся я, – привычка. Терпеть не могу это кресло, но оно принадлежало моим деду и отцу. А вот жене нравится.

Светлая понимающе кивнула и произнесла:

– Простите великодушно меня за неожиданное вторжение, но мне необходимо с вами поговорить. Слухи слухами, но я желала бы узнать всю историю от ее непосредственного участника.

Я заинтересованно смотрел на нее.

– Дело в том, что я невеста лорда Аскольда. Вернее, – поправилась Антуанетта, – была его невестой.

– Зачем вам это? – ровным голосом спросила Лаура.

Я глотнул вина, чтобы успокоиться. Имя Аскольда до сих пор вызывало у меня гнев.

– Понимаете, я была в игре, когда все это произошло. А когда вернулась, узнала, что мой жених был обвинен в убийствах и измене и погиб в поединке. Подробностей мне никто не сообщает. Уж не знаю, по какой причине…

Я легко спрыгнул со стола, прошелся по кабинету и, обернувшись к гостье, взглянул на нее в упор:

– Вы действительно хотите это знать?

Антуанетта не ответила – лишь пристально смотрела на меня с выражением вежливого внимания.

– Что ж, – произнес я, – хорошо. Только история выйдет долгой и не только о… вашем женихе. Позвольте.

Я наполнил бокал вином и подал светлой. Она машинально его взяла, но пить не стала.

– Любимая, – повернулся я к жене, – надеюсь, ты заполнишь пробелы в этой истории?

Увидев, что она пусть и неохотно, но согласилась, я начал рассказ с вызова Нейлы.

По мере повествования выражение лица невесты Аскольда сменилось с вежливого внимания сначала на недоверие, затем на ошеломление и под конец на откровенный ужас.

– Это… Это что-то страшное… – пробормотала она, когда мы закончили. – Просто в голове не укладывается…

– Увы, но это правда. – Мне даже было ее немного жаль. Но лишь немного.

– Мы с Аскольдом были знакомы давно, – произнесла Антуанетта. – Он всегда был искренне убежден в превосходстве света над тьмой, уж извините.

Я жестом показал, что все в порядке, и она продолжила:

– Когда он стал высшим, что-то в нем начало постепенно меняться – он стал с презрением отзываться о главах Высшего совета и большинстве его членов, не говоря уже о Всеобщем совете. Говорил что-то о старых маразматиках и сопляках, которые решают судьбу наших народов. Поначалу я не слишком обращала внимание на его слова. Однако потом он перестал общаться с нашими друзьями, взгляды которых его не устраивали. Затем в его доме стали собираться странные лорды и леди. Несколько раз я пыталась с ним поговорить, но он отмалчивался – лишь однажды в порыве откровенности обмолвился, что скоро все изменится. Но я не думала, что он дойдет до такого!

– Все меняются, – философски заявила Лаура. – Я тоже не думала, что мне придется спасать нашу расу от вымирания. Лет двести назад я бы попросту на все наплевала.

– Я не знаю, поможет ли вам это, но все-таки. – Антуанетта извлекла из сумочки свернутый трубочкой свиток и протянула мне. – Боюсь, не все еще закончилось…

Взяв свиток, я обернулся к Лауре. Ее лицо было бесстрастно, но в глазах застыла тревога.

– Спасибо, мы вам очень признательны, – любезным тоном сказала моя жена.

– Я вам – тоже, – вернула любезность светлая леди, поднимаясь с кресла. – С вашего позволения, я вас покину. Мне требуется время для того, чтобы до конца все осознать.

– Конечно, – ответил я. – Мой дворецкий вас проводит.

Исгал уже появился в дверях.

– Еще раз благодарю. – Антуанетта сделала реверанс и удалилась в сопровождении дворецкого.

– Что думаешь? – спросил я, плотно прикрывая двери в кабинет.

– Думаю, что она не лжет, – ответила Лаура, – но и всей правды не говорит. Не могла же она совсем ничего не замечать!

– Согласен. Может, боится произнести это вслух, поэтому отдала свиток?

– Так давай посмотрим, – заявила жена. – Что гадать-то?

Я развернул свиток. Лаура пристроилась рядом. Это оказалось письмо Аскольда. Прочитав текст, я присвистнул:

– Вот тебе и наш неведомый враг!

Лаура наморщила лоб, глубоко задумавшись.

– Линтар, Линтар … Это имя мне смутно знакомо, – наконец пробормотала она. – Но вот откуда, не помню.

Мне имя Линтар ничего не говорило, о чем я и сообщил любимой. Потом подумал и вызвал Хьюго.

– А, Этьен. – Старый шут был в гримерке. – Тебе повезло – представление только что закончилось. Что-то случилось?

– Да нет, – как можно более беспечно отозвался я. – Мы тут записи Льориса разбирали и наткнулись на одно имя, а найти его не можем. Библиотеку еще не упорядочили толком – одним словом, кавардак, отыскать что-либо пока нереально. Я подумал, может, ты вспомнишь?

– Что за имя? – поинтересовался Хьюго, растирая шею полотенцем.

– Линтар.

Шут переменился в лице, но моментально совладал с собой и только спросил:

– В какой связи упоминается это имя? Это важно, Этьен!

Я вздохнул и рассказал ему, как было на самом деле.

– Когда ты научишься доверять нам? – проворчал Хьюго, но, видя, что я искренне раскаиваюсь, смягчился и продолжил: – Это бог, Этьен. Один из ушедших.