Онлайн книга «Северный ветер»
|
— Ты оставишь здесь свою ненависть к старому Вейсу и самые горькие сожаления о навсегда упущенной выгоде. Конечно не спала — ты всю ночь до Дорина топала! И кто тебя разберет — ревела ты или лук резала. Про мечту мне понравилось — это было искренне. — Я обещаю делать все, что ты хочешь, — сказала Алиссен убитым голосом. Она смотрела Моргвату в грудь. Одна из навесных петел его рубашки была порвана. Руки так и чесались ее зашить или оборвать совсем. — А что я хочу? — Того, что у изгороди вчера ночью. Я на все согласна. — Проверять качество твоей магии? Я с первого раза все понял. Алиссен опустила руки. После этого разговора на Моргвата смотреть было неприятно. И он тоже лукавил — в «Ужине его Величества» стала бы она подходить к человеку, которому не понравилась! — Ты знаешь, почему символ архонтов — змея? Моргват ткнул пальцем в медальон на ее шее. — Нет. — Потому, что мы незаметны. Архонт пройдет мимо, бесшумно, как тень, его магия промолчит и затаится, чтобы поразить врага внезапно. Свет архонта никогда не гаснет, но он невидим. А ты сверкаешь за версту и голосишь на два квартала; меняешь решения и выражение лица то по собственной прихоти, а то — и вовсе случайно. Ты на грани, барышня Вейс, еще капля — и ты себя выдашь. И, насколько я разбираюсь в людях — ты всегда такой будешь: непредсказуемой и опасной. Нравится ходить по лезвию бритвы? Вот и ходи. Без меня. — Я с детства работала в лавке и знаю, что лежащее прямо перед носом замечают в последнюю очередь, — сказала Алиссен в сторону, ни на что уже не рассчитывая. — Интересная мысль. Я буду тебя ждать на перекрестке на пристань в полночь. Опоздаешь — пеняй на себя. И я также принимаю твое щедрое предложение. — Так ты согласен! Какое?! Я ничего… — «Делать все, что я хочу» — поймал на слове! Моргват беззвучно рассмеялся и оттолкнул ее с дороги. Девушка не стала его догонять. Осталось самое важное — покинуть Дорин незаметно, а дальше — как судьба выведет. * * * К двенадцати ночи на обочине тракта у перекрестка архонта поджидали две фигуры. Одна сидела в расслабленной позе, прислонившись к столбу, а вторая — нервно мерила шагами дорогу взад и вперед. — Не приедет, уйдем вместе. Успокойся уже, Алис! Человек у столба зевнул и зачем-то потрогал переносицу. — Тебе легко говорить! А меня четыре часа, как ищут! Дорин перетряхнут, займутся окрестностями. — У тебя же хахаль в городской страже начальник, он придумает что-нибудь. Оттянет время. Алиссен остановилась. Сердце неприятно кольнуло — о Юджине она как раз и не подумала, а на него гнев Кеодана обрушится в первую очередь. Во вторую — на дядю. Старый Вейс будет все отрицать. В умении врать ей до дядюшки далеко — он обманывает хладнокровно, честно глядя в глаза, а Юджин просто ничего не знает. Каким ударом для него будет ее внезапное бегство! Сегодня она собиралась в гости к арию под пристальным взглядом дяди: — «Ты там рот много не открывай. И не дерзи, не дома. Подумать, мы ничем господ не хуже. Вейсы здесь со времен закладки первого камня в крепость живут, хоть и приставки „ванн“ не носят. И кто знает, от кого тебя сестрица нагуляла? Может, ты благородных кровей?» — старик Вейс был непривычно добр — не сыпал ругательствами, но разговаривать с ним было погано, как и всегда. — «Да, харматанских». — «Может, и таких», — Вальтер Вейс достал из кармана нераспечатанное письмо на пожелтевшей, затертой по краям бумаге, — «когда уезжала, Адда взяла с меня обещание — передать тебе на совершеннолетие», — он протянул Алиссен конверт. Адда Вейс. Ее мать! — «Но мне исполнилось восемнадцать десять лет назад, дядя!» — «Тебе — да, исполнилось. Ты у нас кто? Монстр. А я обещал отдать письмо своей племяннице. Милая была девочка. Умерла в год скверны, не дожила до даты». В подтверждение слов лавочника у Алиссен от магии посветлели глаза. Коварство и злость ближайшего родственника были для нее труднообъяснимы. — «Но почему ты решил от него избавиться именно сегодня?» — «Потому, что я не знаю, что в нем написано», — хитро усмехнулся Вальтер Вейс. — «За что ты меня так ненавидишь, дядя?» Давно нужно было об этом прямо спросить! И ответ у старика был готов: — «По твоей милости я живу, как над котлом с кипящим маслом. Седьмой десяток — а я одинок, а все из страха. Ты пропадаешь — а я жду стука в дверь и вздрагиваю. И молюсь Создателю, чтобы это все закончилось, наконец!» — «Но зачем ты столько лет терпишь? Надо было выдать меня властям!» — «Надо было», — жестоко ответил дядюшка, — «но я смалодушничал. Я не мог знать, что за чудо из тебя вырастет!» Сожалеть было не о чем, и вот она здесь, ночью. Благо, что не одна. Спутник, позевывающий на земле, надежностью не отличался, но именно он помог Алиссен проскользнуть за ворота города незамеченной. Письмо матери похрустывало в кармане. Оно ждало столько лет, подождет еще несколько часов. На земле валялась маленькая заплечная сумка. Больше, чем комплект сменной одежды, в нее не влезло, не считая бутылки дядюшкиной настойки, всученной насильно. Парень распознал перестук копыт первым и поднялся. — Не бойся, это он. У него лошадь дурно подкованная и скачет неровно, я на постоялом дворе заприметил. Девушка вышла на середину дороги, преграждая путь, опасаясь, что архонт передумает. — Ты опоздал. Меня зовут Алиссен, я, кажется, не говорила. — Твое имя все меняет, — устало съязвил Моргват, — на воротах Дорина досматривают. Но я не в их вкусе, отпустили сразу. Запрыгивай сзади и трогаемся. Алиссен подергала архонта за плащ: — Я не одна, Моргват, это — Лето. — А, Загорелая шея из трактира. Он мне не нужен. Госпожа Вейс, ты без сюрпризов не можешь? Я поехал! — Нет! Только со мной! — Алиссен неловко забралась в седло, — выслушай его, я очень прошу! — Говори! — приказала она парню. — Он меня как-то странно назвал, — подал голос ее спутник, — и почему у него моя сумка?! — Я ее продала. — Ты же сказала, что она потерялась? Ты распродала мои вещи? Ну ты, подруга, вообще… — протянул парень и умолк. — Это все, что я должен узнать? — не выдержал Моргват. — Лето разыскивает архонта… — начала Алиссен. — Перед ним двое — и ему все мало? — Мне нужен особенный архонт! Не она и не ты! — продолжил Лето. — Я рад за нас обоих. Счастливых поисков, Загорелая шея! Вперед, Красотка! |