Книга Северный ветер, страница 109 – Анна Кочубей

— Не то слово! Арий развязался! Сделай что-нибудь!

— Я не про ария. Кто-то трясет землю. Не замечаешь?

— Он и трясет, наверное!

Эверон помалкивал и обеспокоенно смотрел в небо.

— Он маг ветра, Лето. Не умеет.

— Шторм, — вымолвил Эверон, — в стороне Велеграда.

— Твой шторм? Вчерашний?

— Возможно.

— Ты сомневаешься?

— Он должен был прекратиться сам собой, когда я покинул город. Через некоторое время. Я так думал.

— Разве его не становили другие арии? Кеодан? Трясти землю — это по его части.

— Не знаю. Нам надо уходить, — решил Эверон.

— Нам?! Алис, что за разговоры? Ты мне поможешь его связать или нет? — возмутился Лето.

— Не будем мы никого связывать. Эверону позарез понадобилось в Харматан, вот и подберем его в попутчики! В лесу стало темнее, чем с вечера, вам так не кажется?

Алиссен потянула ветку ближайшего дерева вниз и рассмотрела листья. Они изменились: прожилки дубового листа потемнели, налились изнутри коричневым соком. Испугавшись, Алис отбросила ее в сторону, ожидая, что ее обрызгает не росой, а чьей-то кровью.

— Что с деревьями?!

Эверон сломал несколько веток и показал своим спутникам — в месте слома проступала вязкая темная жидкость с резким запахом.

— Не молчи, ты знаешь, что это, арий! По глазам вижу, что знаешь!

— «Гнев Богов», в древности скверну называли так. Читал в одной книге.

— Скверна — она для живых! С деревьями такого не случается! Какие еще боги, у нас бог один — Создатель!

— А ты его видела, Алис? — спросил помрачневший Лето, — Создателя? А я видел Астарота. А с Ракхайном мы сражались вместе. Они также называли себя Богами. Что-то мне страшно…

Эверон внезапно сорвался с места и побежал к холму, скрывающему от путешественников Авернский тракт и недавно покинутый город. Не понимая, зачем он это делает, друзья, побросав вещи, бросились следом. Запыхавшись, все трое взобрались на пологий гребень, заросший колючими кустами, усеянный кусками известняка и сланца, хрустевшими под ногами, как раскрошившиеся зубы. Картина, представшая перед глазами, заставила их остолбенеть от неожиданности и ужаса. Велеград, простоявший века, исчезал с лица земли прямо сейчас: рушились древние стены, падали сторожевые башни, засыпая улицы грудами развороченных камней. Жилые кварталы, так поразившие Алиссен своим великолепием, превращались в прах под напором неистового урагана и бешенства реки, сломавшей свои гранитные оковы. Еще держалась Железная башня, упирая в грозовое небо стальные пальцы зубцов, и поблескивала золотом крыша Магистрата, но отдаленный шум и дрожь земли, которые ощущали зрители на холме, звучал оглушительным грохотом смерти для тех, кто остался в городе. Если там еще были выжившие…

— Они ушли? Горожане? Они успели, ведь правда? — растеряно прошептала Алиссен.

Арий не отвечал и смотрел, ожидая, когда Железная башня падет под натиском урагана, а на холме чувствовалось дыхание того же ветра, что крушил ненавистный для Эверона город.

— Это ты устроил? Ты?!

Стены, сложенные из серых, как сталь, камней, были не менее крепки, чем металл, но плененная подземными казематами вода Ракхайна, пропитанная кровью и страданиями, загнивавшая под решетками камер, взбунтовавшись, разрушала Железную башню изнутри, ломая шлюзы, врываясь в камеры. Серый монолит тюрьмы, атакуемый силами сразу двух стихий, содрогался, внутри башни сыпались стекла, с полок падали тяжелые кожаные папки. Рвалась паутина, которую ткал «главный паук» Велеграда, разрушался целый мир насилия и тайного знания, а один из его создателей стоял на холме и с жестокой радостью наблюдал, как шторм уничтожает плоды его труда. И Железная башня сдалась. Качнувшись, словно в последнем поклоне, она рассыпалась до половины, сравнявшись с высотой уцелевших городских стен. Арий глубоко вздохнул, почувствовав себя свободным пусть и на одно лишь краткое мгновение.

— В Велеграде были и хорошие люди!

Эверон, наконец, услышал Алиссен.

— Город разрушила не только моя магия. Река помогла.

— Ты и, правда, сволочь!

— Палачи и короли не ведают жалости.

— Ты не то и не другое, арий!

— Теперь это верно. Но я рад, что гнилой город уничтожен. Это к лучшему, ты просто не понимаешь. Каратели не скоро совьют себе новое осиное гнездо, а Император получил пощечину. И от кого? От ария. От меня. Я ненавижу его, он отобрал мою жизнь.

Алиссен не интересовали абстрактные умозаключения, и к горечи в голосе Эверона она также осталась глуха; архонт видела то, что видела. Она указала вниз:

— Там люди стали одержимыми, даже лес за десять верст испортился! Ты этим гордишься?!

Эверон молча начал спускаться с холма.

— Уйдем отсюда поскорее, Алис.

Лето обнял подругу за плечи, вынуждая отвернуться от руин Велеграда. Ураган, тем временем, начал стихать, его воронка таяла, светлело небо. Над головой прогремел гром: природа очнулась от магии и спешила очиститься, пролив на оскверненную землю потоки дождевой воды. Алиссен обернулась в последний раз. Она представляла себе не разрушенные тюрьмы, не радовалась, что арии Магистрата получили суровый урок, нет, перед ее глазами были жители Велеграда, обычные люди, оставшиеся без крова, потерявшие знакомых и близких.

— Я тоже ненавижу Императора, — сказал аквилеец, — он у всех отбирает самое дорогое, и ему все мало. Хорошие люди успели убежать, подружка. Мы же там не остались? Вот и не думай о плохом.

Утешение Лето, при всей своей наивности, подействовало. Алиссен, всхлипнув и покусав губы, крепко взялась за его руку. Эверон возвратился к опушке леса и поднял с земли меч Моргвата.

— Ох, Создатель… — простонал Лето, увидев, чем вооружился их недавний пленник, но возражать не посмел.

Алис бросила на ария неласковый взгляд:

— Можешь грызть его всю дорогу. Что-то мне подсказывает, что воровать ты не умеешь, а я ради тебя палец о палец не ударю.

— Пока я рядом, вы нарушать закон не будете, — распорядился Эверон.

— А то что? — дерзко поинтересовалась она.

Арий смерил девушку недоуменно-презрительным взглядом и, по обыкновению, промолчал.

— Знаешь, Эверон, или как там тебя? Ты не только ее бесишь, но и меня тоже! — вступился Лето, — я хочу жрать, такая у меня привычка! Три раза за день, и никак не меньше. Если ты раньше не знал, то расскажу — жратва на дороге не валяется, ее добывать надо. Я тебя давеча обыскал и ни одной монеты в карманах не нашел, нахлебник ты демонов!

Арий сунул руку за пазуху и вынул две тоненькие дощечки из дерева:

— Ужин. И ночлег, — он показал сначала желтую, затем красную, — я — арий, и закон здесь я. В Эймаре мое лицо никому не знакомо, пока не прозвучит имя. В как меня зовут, Алиссен?