Книга Добрая традиция, страница 4 – Грейс Грин

— Уходите, — прохрипел бедняга. — Вы пришли не по адресу. Я не праздную Рождество.

Он стал закрывать дверь, но это создание перед его дверью смотрело такими молящими глазами… И в тот момент, как она произнесла «Подождите!», Деймиан заметил, что глаза у нее ярко-зеленые, как новогодняя елка, опушенные шелковистыми ресницами. А еще в них отражалась усталость, и веки покраснели, будто она недавно плакала.

Деймиан заколебался, где-то в глубине сознания зашевелился здравый смысл.

— Пожалуйста… можно мне войти и позвонить от вас? — взмолилась незнакомка. — Понимаете, у меня проблема — моя машина застряла в сугробе на подъезде к вашему дому.

— Вы не пострадали?

— Ударилась, замерзла, испугана, но, к счастью, не ранена. Мне нужно только позвонить, чтобы приехали и вытащили меня из сугроба, и тогда, честное слово, я оставлю вас в покое. Как только я смогу уехать…

У нее машина? Но разве Санта-Клаус не должен путешествовать на оленях? Деймиан попытался прислушаться к голосу разума, впрочем, мольба беззащитной гостьи вынудила его сделать приглашающий жест.

Женщина стряхнула снег с ботинок и вошла, внеся с собой вихрь снежинок и слабый запах французских духов.

Деймиан захлопнул дверь и проследовал за гостьей в комнату.

— А где телефон?

— Вон там. — Он прокашлялся, указывая на аппарат на массивном низеньком столике. — Располагайтесь.

Она поставила сумку на пол, сумка упала. Медвежонок немигающими глазами наблюдал, как его хозяйка сняла шапочку и встряхнула своими роскошными кудрями цвета настоящего бельгийского шоколада. У нее был красивый лоб, маленький носик и ямочка на подбородке. Она расстегнула пальто и пробормотала:

— Я и пальто сниму, если вы не против, иначе сразу же замерзну, когда выйду отсюда.

Подойдя к незажженному камину, она стряхнула снег и повесила пальто на спинку кресла. На ней были красный свитер в резинку и заправленные в ботинки плотные светлые брюки, которые не скрывали очень привлекательных…

— Где я нахожусь? — с улыбкой обернулась она к нему. — Когда я дозвонюсь аварийщикам, надо будет дать им адрес.

Деймиан чувствовал, что весь горит, и одновременно дрожал от холода. Ее слова отдавались затихающим эхом в его голове. Деймиану хотелось только одного — снова оказаться в кровати и зарыться в одеяло.

— Скажите им, что это дом Макаллистера по дороге к Тарлити, — прохрипел он. — Слушайте, у меня ужасный грипп, и я совершенно не в состоянии развлекать вас. Чувствуйте себя как дома до приезда аварийщиков, телефонная книга под столом. Позвоните в компанию Грантема, Боб — человек надежный. — С этими словами Деймиан резко развернулся, отчего у него закружилась голова, и неуверенно направился к лестнице, ведшей наверх, в спальню.

Поднимаясь, Деймиан услышал шелест страниц, а когда преодолел лестницу, она уже с кем-то разговаривала.

Войдя в спальню, Деймиан захлопнул за собой дверь, добрел до кровати и рухнул на нее. Натягивая одеяло на онемевшие от холода плечи, Деймиан думал, что ему уже никогда в жизни не согреться. И заснуть он тоже, конечно, не сможет… Через минуту он уже спал.

— Извините, девушка, сегодня мы не сможем этого сделать.

— Как? Дело в том, мистер Грантем, что я нахожусь в доме совершенно неизвестного мне человека. — Стефани осторожно оглянулась на лестницу и продолжила уже шепотом: — Он может быть кем угодно, даже профессиональным убийцей, и я…

На другом конце линии она услышала добродушный смех.

— Вы сказали, что звоните от Макаллистера?

— Да.

— Я знаком с Макаллистером уже черт знает сколько лет. Этот человек любит уединение, но он так же похож на маньяка, как я на президента.

— Но…

— Я вам слово даю! Ну, мне пора — полно вызовов. Я обязательно пришлю кого-нибудь завтра утром. Хотя все, конечно, зависит от погоды. — С этими словами аварийная Грантема отключилась.

Стефани повесила трубку и задумалась. Что же ей теперь делать?

Ответ на это был один — спросить ворчливого мистера Макаллистера, можно ли ей остаться здесь на ночь. Нет, не спросить. Ей придется сообщить мистеру Макаллистеру, что она остается здесь на ночь.

Стянув ботинки и дрожа всем телом, несмотря на то что в доме было тепло, Стефани направилась к лестнице.

Пусть мистер Грантем, глава аварийной службы, и поручился за ее хозяина, однако у нее нет никаких доказательств, что этот человек наверху — Макаллистер. Вдруг он какой-нибудь маньяк-убийца, уже прикончивший настоящего Макаллистера и сейчас поджидающий с топором следующую жертву?

Поднявшись наверх, Стефани увидела четыре двери. Три из них были открыты. Стефани на цыпочках прошла мимо открытых дверей — комнаты были пусты. Она приблизилась к последней, осторожно нажала на ручку и медленно открыла дверь. В слабом свете, проникавшем с нижнего этажа, она разглядела большую кровать и пуховое одеяло, под которым, лицом вниз, лежал мужчина. Его черные волосы четко выделялись на белой подушке.

— Мистер Макаллистер, — шепотом обратилась к нему Стефани с порога спальни, — вы спите?

Ответа не последовало, и, закусив губу, она сделала несколько шагов в комнату. Слышно было только ритмичное храпение, заглушаемое подушкой. Стефани подошла ближе — на расстояние вытянутой руки. Кончиками пальцев слегка дотронулась до его плеча.

— Мистер Макалли…

Мужчина судорожно дернулся и застонал:

— Уйдите, умоляю.

— Мне придется остаться на ночь. — Стефани говорила очень четко, но ее сердце сильно стучало, голос дрожал. — Я просто подумала, что надо вам это сказать. Можно мне остаться?

Она решила, что он ее не слышал, и, подождав секунду-другую, уже собиралась уйти, когда из-под одеяла показалась его правая рука. Большой палец показывал вверх.

— Спасибо! — прошептала Стефани, на носочках выбралась из комнаты и тихо закрыла за собой дверь.

В соседней спальне она взяла с кровати одеяло и подушку и вернулась в гостиную, вниз. Необходимо было найти ванную комнату. При беглом обследовании первого этажа Стефани обнаружила кухню с современным оборудованием, столовую, прилегающую к гостиной, очень уютную комнату с телевизором и, наконец, ванную комнату.

Она приняла душ и переоделась всего за несколько минут. В своей красной трикотажной ночной рубашке, с волосами, собранными в хвост, Стефани прошлась по комнатам и выключила свет, оставив только лампу на столике у дивана, на котором собиралась спать.

Прежде чем уютно устроиться под одеялом, она погасила свою лампу и замерла: комната преобразилась — восточные ковры, высокие книжные шкафы, кресла с пухлыми подушками и громадное, написанное маслом полотно на стене казались во мраке страшными и опасными. У Стефани по спине поползли мурашки. Средневековье, подумала она, вздрагивая, настоящее средневековье!