Книга Любовь выбирает нас, страница 26 – Хельга Нортон

Роберт наблюдал за ней, не понимая причины, вызвавшей такой прилив возбуждения, да и не слишком пытаясь вникнуть в глубину ее эмоций. Он просто наслаждался этими быстрыми, нетерпеливыми движениями ее головы, как у норовистой лошадки, поднятой и выпрямленной линией плеч, как у военного на параде, длинной волнующей линией стройных ног и бедер, подчеркнутых туго обтягивающей их во время быстрых передвижений юбкой.

Дженнифер явно обманывала сама себя всей этой чепухой насчет эксперимента. И теперь кипела от избытка вышедших из-под контроля неожиданных для нее самой эмоций. Бесилась оттого, что обманула сама себя. Какой уж тут эксперимент, это настоящее безумие от прилива гормонов! Простая нелицеприятная правда заключалась в том, что этот мужчина слишком великолепен, слишком сексуален и слишком привлекателен. С таким опасно играть в обычные женские завлекательные игры. Можно не удержаться и самой превратиться из охотника в добычу. Вот как сейчас, когда она не удержалась от желания поцеловаться с ним… Черт побери, явно генетическое наследие от матери. Путать воздействие гормонов похоти с любовью к мужчине.

Но надо смотреть в глаза правде, какой бы горькой она ни была. А правда в данном случае заключается в том, что она серьезно влипла, сама того не желая, в историю с человеком, с которым не имеет ничего общего.

Подводя итоги предварительного анализа ситуации, следует признать: ни в коем случае нельзя терять бдительность, чтобы не пойти по стопам родной матери. И уж конечно ни под каким видом нельзя признаваться ему в своих чувствах.

Дженнифер вернулась в кресло с намерением четко, без обиняков расставить все по своим местам.

– Послушайте, – сказала она максимально рассудительным тоном. – Термин «эксперимент» был мною неправильно использован. Совершенно неправильно. Это был не эксперимент, так что говорить об успехе или неудаче в данном случае просто бессмысленно.

– Тогда что же это было?

– Это было…

Она опять потянулась за чашкой с кофе, пытаясь выиграть время и выбрать правильные слова. Сейчас нельзя выкладывать всю правду, ни в коем случае. Да и объяснить всю эту правду слишком сложно для нее. В ней, в этой правде, ей самой надо бы как следует разобраться. Дженнифер глубоко вздохнула еще раз, как перед прыжком в воду, и продолжила:

– Думаю, будет честным признать, что мы… э-э… что нас влечет друг к другу. Вы с этим согласны? – С ее точки зрения, термин не совсем удачный и точный, но, в конце концов, сойдет.

Роберт кивнул.

– Да, думаю, что это справедливая оценка. – С его точки зрения, данное определение тоже не совсем правильно освещало его отношение к этой девушке. Точнее говоря, совсем неправильно. Оно никак не подходило к тем диким чувствам, к тому возбуждению, которые охватывали его при виде Дженнифер, не говоря уж о том, когда она находилась в его объятиях. Интересно, куда заведут ее эти разъяснения? – Итак, что дальше?

– Ну… я просто подумала, что если мы, ну… – Она пожала плечами и еще отхлебнула кофе, затем вернула чашку на блюдце, выпрямила плечи и продолжила: – Я подумала, что нам просто надо не скрывать, а сразу решить эту проблему… напрямую.

– Решить? Каким образом?

– Дело в том, что мы оба, как я понимаю, думали о том, что произойдет, если мы поцелуем друг друга. Я имею в виду, если мы поцелуемся по-настоящему, с чувством.

Роберт молча кивнул, боясь раскрыть рот, чтобы не выдать обуревавших его эмоций.

Дженнифер помолчала, как бы в ожидании его реакции. Поскольку ее не последовало, она продолжила:

– Я подумала, что будет лучше, если мы это проделаем практически. Если мы удовлетворим свое любопытство, то все станет ясным и тем самым мы снимем лишнее напряжение. Избавимся от неизвестности. А потом забудем об этом и займемся делом. Вот что я имела в виду под словом «эксперимент».

– И что, это помогло?

– В каком плане?

– Удовлетворить ваше любопытство.

– Да, конечно. Вполне, – искренне сказала она, как ребенок, из любопытства сунувший руку в кипяток и обещающий матери больше не делать этого.

Роберт раздумывал, стоит ли развивать эту тему дальше и ловить ее на неискренности. Конечно, из ее уст, сквозь эти жемчужно-белые зубы, струится наглая ложь. Пожалуй, небольшой щелчок по носу ей не повредит.

– Вы забыли спросить, мисс Кресент, удовлетворило ли это мое любопытство?

Она слегка дернулась, но все же смогла выдавить из себя:

– А разве нет? – Она наморщила лоб в попытке разгадать его мысли, и ее и без того огромные карие глаза еще больше расширились.

Он отрицательно качнул головой.

– Нет, пожалуй нет. Во всяком случае, в обозримой перспективе. – И он накрыл своей ладонью ее руку, плотно прижав ее к столу.

Дженнифер попыталась отдернуть руку, но ей это не удалось, и она прекратила сопротивление.

– Так вы хотите узнать, какое это на меня произвело впечатление? – усмехнувшись, спросил он.

Она отрицательно покачала головой, встревоженная разгорающимся блеском в его глазах.

– Не думаю. Пожалуй, нет.

– Ну что ж. Тем не менее я все-таки скажу, потому что вы абсолютно правы. Думаю, нам следует быть достаточно искренними и открытыми друг с другом.

Он опять смотрел на нее огненным взором, тем первобытным хищным мужским взглядом, который будил в ней противоположные желания – или же спасаться бегством, или же броситься к его ногам, сдаваясь на милость победителя и моля о милосердии.

Но сейчас его взгляд в сочетании с элегантным костюмом-тройкой и раскрытыми файлами казался особенно опасным, несущим реальную угрозу. Этому лощеному джентльмену уже пришлось преодолеть несколько барьеров цивилизованного поведения. Где гарантия того, что, успешно сломав несколько преград и наплевав на сковывающие его правила и нормы светского поведения, он вдруг остановится перед каким-нибудь последним хилым нравственным заборчиком?

И где гарантия, что она сама сможет устоять перед его бурным натиском и не поддастся собственным первобытным инстинктам и неосознанным импульсам?

– Открытость женщины в отношениях с мужчиной – непозволительная роскошь. Некоторые вещи лучше всего хранить при себе, – твердо заявила она.

– А никто и не требует полной прозрачности. Речь идет только о конкретном случае, с тем чтобы мы могли быстро, не затягивая решить побочную проблему и перейти к нашим основным делам.

Дженнифер на секунду задумалась, слегка склонив голову и выгнув бровь, а затем отчеканила:

– Хорошо. Вы меня убедили. Давайте обсудим эту проблему открыто. Что означает этот поцелуй для вас, мистер Кэррингтон?

– Этот поцелуй, мисс Кресент, пробудил во мне любопытство. – Его голос звучал довольно равнодушно, устало, с холодком. – Было бы интересно узнать, как вы отреагируете на продолжение.