Онлайн книга «Дом у озера»
Теперь Элеонор повзрослела и сама решала свою судьбу. Рядом не было няни Бруен, чтобы сжечь игрушку и запереть дверь, и никто не мешал ей переступить порог. * * * – Я как раз собирался зажечь огонь, – сказал он в тот день. – Может, переждете грозу у меня? Дождь лил как из ведра, и теперь, когда Элеонор не жгло беспокойство за Эдвину, она вдруг поняла, что промокла насквозь и замерзла. За молодым человеком виднелась комнатка, которая вдруг показалась воплощением тепла и уюта. За спиной барабанил дождь, к ногам жалась Эдвина, явно решив остаться, и Элеонор поняла, что выбора нет. Она поблагодарила, сделала глубокий вдох и вошла. Он последовал за ней, закрыв за собой дверь, и шум падающего дождя сразу стал тише. Подав полотенце, молодой человек принялся разводить огонь в маленькой железной печке посреди кибитки. Вытирая волосы, Элеонор воспользовалась случаем и осмотрелась. Кибитка не блистала роскошью. Мебели и прочих вещей только-только хватало, чтобы придать ей обжитой вид. На подоконнике Элеонор заметила несколько изящных бумажных журавликов, вроде того, что случайный знакомый складывал в поезде. – Пожалуйста, садитесь, – предложил он. – Я затоплю печку. Она у меня с характером, но недавно мы с ней нашли общий язык. Элеонор заглушила тихий шепот сомнения. В другом конце кибитки за задернутой занавеской виднелась кровать. Элеонор отвела взгляд, повесила полотенце на плетеный стул и села. Дождь уже не барабанил, а негромко шелестел, и Элеонор подумала, что это один из самых любимых ее звуков. Как приятно знать, что скоро высохнешь и согреешься, пока за окном идет дождь! Восхитительное чувство! Пламя вспыхнуло, дрова затрещали, и молодой человек встал. Бросил обгоревшую спичку в огонь и закрыл решетку. – А я вас знаю, – сказал он. – Переполненный поезд из Лондона в Корнуолл несколько месяцев назад. Вы были в моем вагоне. – Насколько я помню, это вы были в моем. Он улыбнулся, и сердце Элеонор неожиданно и опасно затрепетало. – Не поспоришь. Повезло, что я вообще сумел купить билет. – Он вытер запачканные сажей руки о штаны. – Я вспомнил вас, как только мы расстались у почты. Я вернулся, но вы уже ушли. Так он вернулся!.. Элеонор смутилась. – Так вы здесь живете? – Временно. Кибитка принадлежит фермеру, который меня нанял. – А я думала, вы уже закончили работу у мистера Николсона, – вырвалось у Элеонор. Она мысленно выругала себя. Теперь он поймет, что она о нем спрашивала. – Здесь ведь нет ни воды, ни света? – Мне и не нужно. – Где же вы готовите? Он показал на огонь. – А где моетесь? Он кивнул в сторону ручья. Элеонор подняла брови. Молодой человек рассмеялся. – Мне здесь спокойно. – Спокойно? – Разве вы никогда не хотели сбежать от мира? Элеонор подумала, как тяжело все время быть матерью семейства, как от постоянной бдительности кажется, что суставы одеревенели, а шестеренки в мозгу накрепко стянуты резинкой. – Нет, – ответила она отрепетированным за долгие годы беззаботным голосом. – Никогда. – Наверное, такая жизнь не для всех, – сказал он, пожав плечами. – Хотите чаю, пока сохнете? Элеонор проследила взглядом за его жестом и увидела на печке кастрюлю. – Пожалуй, выпью чашечку. – В конце концов, она замерзла и туфли еще мокрые. – Все равно ждать, когда дождь закончится. Он заварил чай, и Элеонор спросила про кастрюльку. Молодой человек рассмеялся и сказал, что чайника у него нет, но кастрюля вполне справляется. – Вы не любите чайники? – Почему же, люблю. Просто у меня его нет. – Даже дома? – Вот мой дом, по крайней мере сейчас. – Куда же вы пойдете, когда закончите здесь работу? – Куда глаза глядят. Мне не сидится на одном месте, – объяснил он. – Я нигде долго не задерживаюсь. – Я бы не вынесла, если бы у меня не было дома. – Мой дом – люди, те, кого я люблю. Элеонор горько улыбнулась. Когда-то давно, целую жизнь назад, она тоже говорила что-то подобное. – Вы со мной не согласны? – Люди меняются. А дом, настоящий дом со стенами, полом и крышей, с комнатами, где полно милых сердцу вещей, с воспоминаниями, притаившимися в тени… В доме надежно и безопасно. Там все по-настоящему и… – Честно? – Он подал ей чашку чая и сел рядом на стул. – Да, совершенно верно, – согласилась Элеонор. – Честно, и хорошо, и правильно. С чего это она разоткровенничалась? Теперь он решит, что она немного странная – разве может нормальный человек испытывать столь теплые чувства к зданию?.. Но он тоже улыбнулся, и Элеонор поняла, что он все понимает, хотя и не согласен. Элеонор давно не встречала новых людей, давно не разговаривала так легко и свободно. Она отбросила обычную сдержанность и расспросила о его жизни. Он вырос в Юго-Восточной Азии, отец был археологом, мать – заядлой путешественницей. Родители поощряли желание сына жить своей жизнью и не зависеть от ожиданий общества. Элеонор почти помнила, как тоже этого хотела. Время протекало незаметно и странно, как будто кибитка существовала за пределами внешнего мира и не имела отношения к его превратностям. Ткань окружающей реальности растворилась, остались только они вдвоем. Элеонор не раз замечала, что может без часов определить время с точностью до пяти минут, но сейчас забыла обо всем. Только взглянув мельком на маленькие часы на подоконнике, она поняла, что прошло два часа. – Мне пора идти, – охнула она и, отставив пустую чашку, встала. Какое беспрецедентное легкомыслие! Невообразимо! Девочки, Энтони, мама… что они скажут? Молодой человек тоже встал, но никто из них не сдвинулся с места. Между ними проскочила та самая искра, которую Элеонор заметила еще в поезде. Ей вдруг захотелось остаться, спрятаться, никогда отсюда не уходить… Следовало попрощаться, однако она сказала: – У меня ваш носовой платок. – Еще с поезда? – Он рассмеялся. – Я же сказал, оставьте его себе. – Не могу. Одно дело, когда я не могла его вернуть, но теперь… – Теперь? – Теперь я знаю, как вас найти. – Да, – кивнул он, – теперь знаете. У Элеонор по спине побежали мурашки. Она чувствовала себя на краю пропасти и в тот миг была готова броситься вниз. Только позже Элеонор поняла, что уже бросилась. * * * – Ты сегодня не ходишь, а летаешь, – заметила мать чуть позже. – Вот что значит попасть под бодрящий дождь! |