Книга Заповедник любви, страница 13 – Синди Джерард

— Может, тебе помочь?

Уэбстер вынужден был одернуть себя, чтобы не зайти в мечтах слишком далеко.

Девушка удивленно обернулась.

— Конечно. Можешь налить сок и накрыть на стол, если хочешь. Какую яичницу ты больше любишь?

— Все равно. Уверен, ты отличный повар.

Пока Тоня готовила, Уэбстер расставил на столе тарелки, стаканы, выложил разнокалиберные ножи и вилки, и сам удивился, как мило, по-домашнему все это смотрелось. Он на удивление легко обходился без привычных крахмальных скатертей, дорогого фарфора и элитного кофе на завтрак. К тому же хозяйка лесного жилища казалась все более привлекательной, а обстановка располагала к отдыху. Наверное, это было именно то, на что рассчитывала Перл.

— Обычно я не ем много на завтрак. — Тоня поставила на стол две тарелки с яичницей и села напротив Уэба. — Но надо доесть продукты из холодильника на случай, если электричества не будет еще некоторое время.

— А что, такое возможно?

Девушка пожала плечами:

— Все зависит от того, сколько линий оборвано и как долго ремонтные бригады будут добираться до мест повреждения. Да, кстати, надо посмотреть твою машину — может, ее еще можно починить.

— Ей конец, — безразлично заметил Уэбстер. — Ты что-то сюда добавляла? Так вкусно!

— На свежем воздухе все кажется вкуснее.

— Думаю, этого недостаточно. Ты где-то училась готовить?

— Нужда заставила, а еще скудный запас продуктов. Я всегда беру с собой набор приправ.

— Просто пальчики оближешь!

И хозяйку расцелуешь, добавил он мысленно, видя, как девушка краснеет. Кто бы мог подумать: красавица совершенно не приучена к комплиментам! И принимает все за чистую монету. Надо этим воспользоваться. Зардевшаяся от смущения Тоня выглядела такой юной… И вдруг словно молния озарила сознание. Уэбстер откинулся на спинку стула, пристально глядя на нее, не в силах поверить внезапному озарению.

— О черт!

— Что?

— Я же знаю тебя. Ну и ну. Все это время мой внутренний голос говорил мне, что мы знакомы, но я не обращал на это внимания. Ты ведь работала у меня?

Девушка побледнела и замерла на месте. Не глядя на гостя, она отложила вилку и медленно поднялась из-за стола.

— Еще кофе?

— Несколько лет назад, правильно? В «Тайлер-Лэньер Паблишинг».

Теперь, когда главное звено было найдено, остальные части головоломки легко ложились на свои места.

Тоня глубоко вздохнула и налила кофе в кружку.

— Ты слишком долго думал.

В ее замечании не было не то что радости, но и вообще каких-либо эмоций. Зато Уэбстер оправился от потрясения и предавался воспоминаниям со все большим воодушевлением:

— У тебя были короткие волосы… и очки… и тебя звали Тамми или что-то в этом роде.

На ее лице появилась презрительная улыбка.

— Это ты меня так называл, потому что не мог запомнить мое имя.

Но Уэба было не остановить.

— На рождественской вечеринке ты была в розовом свитере и черной юбке.

— И в слишком приподнятом настроении, — добавила Тоня.

Теперь головоломка сложилась целиком. Уэбстер тогда опоздал на ежегодную рождественскую вечеринку в «Тайлер-Лэньер Паблишинг». Он скучал и старательно избегал встречи с некой особой из юридического отдела, которая домогалась его в течение уже нескольких недель. В празднично украшенной комнате было полно народу, шумно и весело. Все громко разговаривали, и шампанское лилось рекой. Вот тут-то Уэбстер и заметил Тамми-Тоню. За прошедшие несколько месяцев они пару раз сталкивались в коридоре. Она была такая славненькая, застенчивая и трогательно влюбленная в Уэба.

В тот вечер под Рождество девушка выглядела особенно мило, и Тайлеру даже стало немного жаль ее: малышка бросала в его сторону полные надежды взгляды. А тут еще эта, как ее… Ребекка, кажется. Точно, Ребекка из юридического — короткая юбка и проворные руки. Вечно нашептывала что-то очень незаконное по поводу того, что она хочет сделать с его плавками. Такие приключения обычно заканчиваются иском о сексуальном домогательстве. Нужно было срочно избавиться от юридической тигрицы Ребекки. А заодно спасти Тоню от избытка шампанского, пока ее приподнятым настроением не воспользовался пронырливый Уильям Уайкофф, который уже около часа обхаживал наивную крошку.

Словом, Уэбстер решил убить одним выстрелом всех зайцев и предложил Тоне подвезти ее до дому. Девушка и вправду оказалась очень мила, постоянно смущалась и краснела, смотрела на Уэба с обожанием, но казалась слишком скромной, чтобы сделать первый шаг. Он даже не представлял, как сильно заблуждался на этот счет.

Когда такси подъехало к дому и Уэбстер уже собирался попрощаться, Тоня — мягкая, трогательно-ранимая, доверчивая как котенок — неожиданно оказалась в его объятиях. Спустя много времени он все еще вспоминал тот поцелуй на заднем сиденье машины. Горячая волна страсти и нежности поднялась в груди, когда его коснулись мягкие полудетские губы, и так не хотелось отпускать эту девушку от себя, разрывать жаркие цепи объятий.

Позже Тайлер пытался убедить себя, что ничего не было и страстный поцелуй под Рождество — лишь плод его разыгравшегося воображения. Уэб боялся признаться себе, что юная девушка задела его за живое. Вечер имел все шансы закончиться восхитительной страстной ночью. Но наутро обоих ожидало бы прозрение и сожаление.

Во-первых, девушка была очень молода. Во-вторых, было подло воспользоваться ее наивностью и доверчивостью. Но самое главное — этот незабываемый поцелуй оставил глубокий след в душе Уэба, В свои двадцать три он был уже весьма искушенным мужчиной и отличал поцелуй с предложением хорошего секса от поцелуя с предложением руки и сердца. Тонины губы обещали верность на всю жизнь, в трогательной податливости ее тела Уэбстер почувствовал обещание вечной любви, и он смертельно испугался.

Вот и сейчас, когда правда вышла на поверхность, его пугало холодное отчуждение в лице Тони Гриффин.

— Почему ты ничего не сказала?

— В самом деле, почему? Наверное, мне сразу стоило рассказать тебе, как однажды я чуть не сгорела со стыда.

— Со стыда? Я думал, тебе понравилось.

— Еще бы, особенно когда ты удирал как заяц.

Она с силой швырнула полотенце на стол, прислонилась к краю раковины и посмотрела собеседнику прямо в глаза.

— Ты была такая… как бы выразиться помягче…

— Нетрезвая? — подсказала хозяйка.

— Можно сказать и так. Я не хотел воспользоваться твоей слабостью. И ты была очень юной и наивной.

— То есть просто дурой.

— Однако ты неплохо разбиралась в мужчинах, — добавил Уэбстер, стараясь улыбнуться. — У тебя уже тогда был великолепный вкус.