Онлайн книга «Неплохо для покойника!»
|
Единственный и последний! После него разве только твой муж… — Замолчи! — завизжала я, вся сжавшись на кровати. — Я ничего не хочу слышать! Кровь, мгновенно прилившая к голове, не позволила мне вскочить и вцепиться ему в горло. Все, что я могла, так это взирать на него с нескрываемой ненавистью. Это чувство, когда-то старательно мною захороненное, вновь хлынуло из глубин души наружу и затопило каждую клеточку моего тела. — Ненавижу! — прошипела я. — Как я тебя ненавижу! Тебе мало было убить его! Так ты еще постарался уничтожить и меня! Мразь! — Ты не так меня поняла, — устало произнес Алейников, обхватив голову руками. — То, что я сейчас наговорил, — это было очень грубо, но это ревность, поверь мне… — Заткнись! — рявкнула я, лихорадочно натягивая на себя одежду. — Это ты убил их всех! Ты! Непонятно только, почему ты прятал лицо, фотографируясь? Почему, ответь мне?! Ты заранее знал, что придет время, когда тебе придется скрываться? — Нет! Прошу тебя, успокойся! — Почему? Почему ты все время отворачивался от объектива? — Потому что, черт тебя побери, я не фотогеничен! Я ни разу с самого детства не вышел хорошо на фотографии! Тебе понятно?! — Нет! Ты врешь! Я не верю тебе! Я что-то еще кричала, вырывалась из его рук, пытающихся меня остановить, но до конца понять весь трагизм случившегося я смогла, лишь оказавшись у себя дома. Как это произошло, до сих пор помню смутно, но едва я переступила порог своей квартиры, как силы покинули меня и я со стоном рухнула на пол… * * * — Ань, — позвал кто-то от входной двери. — Ты дома? Что-то дверь у тебя приоткрыта? Отвечать не было сил, поэтому я лежала и смотрела распухшими от слез глазами прямо перед собой. Через пару минут в поле зрения появились Лизкины красные тапочки с огромными помпонами лимонного цвета. — Анна! — закричала соседка, бросившись передо мной на колени. — Что с тобой? Ты за-. болела? — Нет, я здорова, — на удивление твердым голосом ответила я. — Чего тебе нужно? — Тогда чего валяешься на полу? — недоверчиво поинтересовалась она. — Простудишься… — На дворе конец июля, — равнодушно констатировала я. — Жара за тридцать по Цельсию… — Все равно, ни к чему это, — не успокоилась Лизка и, подхватив меня под руки, поволокла к дивану. Она подложила мне под голову подушку и метнулась на кухню. Через какое-то время вернулась, неся на крохотном подносике рюмку коньяка и пару долек апельсина. — На вот, выпей. — Лизка подсунула под подушку руку, приподняв мою голову, и влила в меня содержимое рюмки. — Коньячок, он никогда не подведет… Она оказалась права. Хмель мгновенно ударил в голову, тепло разлилось по телу, и мне немного стало легче дышать. А после второй и третьей рюмки все произошедшее уже не казалось мне столь трагическим. — Ань, будем! — Лизка устроилась у меня в ногах и усиленно помогала докончить бутылку армянского коньяка. Я посмотрела на нее мутным взглядом и впервые за все время соседства испытала к ней что-то вроде симпатии. — Лизка, а ты неплохая баба, — выдала я ей через минуту. — Не была б еще столь любвеобильна, цены бы тебе не было. — А что в этом плохого? — совершенно искренне удивилась она. — Ну… Женщина.., она должна блюсти себя… Не опускаться до уровня… — Тут я вспомнила, что не далее как несколько часов назад возлежала в объятиях своего лютого врага, и невольно заткнулась. — Н-да… — А какой у меня уровень? — полуобиженно, полуснисходительно хмыкнула Лизка. — Если я люблю мужиков, так я этого и не скрываю. Не то что некоторые — строят из себя приличных дам, имея положение в обществе и супруга рядом, а на самом деле ведут себя, как мартовские кошки!.. — Это кого ты имеешь в виду? — Внутри у меня все похолодело. — А подругу твою разлюбезную, — резанула соседка. — Целых два года в твоей квартире с хахалем трахалась. А ты, можно подумать, и не знала? — Не знала, — вытаращив глаза, я смотрела на нее, не в силах поверить в услышанное. — С кем? — Не знаю, — Лизка налила еще по одной и, вложив рюмку мне в руку, продолжала: — Мужика ее никогда не видела. Как только вы с мужем отваливали, она тут как тут. И пошло-поехало.., стоны, вздохи, ахи. Короче, вся сексуальная дребедень… — Не могу поверить, — еле выдавила я. — Она, конечно, имела мой ключ, но… Хотя я у нее никогда и не спрашивала… Все перепуталось в моей голове. В памяти вдруг стали всплывать одна за другой картинки недавнего прошлого, в свое время вызвавшие у меня недоумение: то неплотно прикрытый кран с горячей водой и жутко напаривший в ванне, хотя я точно помнила, что мы этот самый кран закрывали. То влажное полотенце на крючке, хотя я перед уходом повесила свежее… Оказывается, всем этим недоразумениям было одно простое объяснение — моя подруга Антонина встречалась у, меня на квартире со своим любовником… — А почему бы нет? — ответила я самой себе и равнодушно пожала плечами. — Не вижу в этом криминала. Витька ее выкобеливал… Наверняка и ты тоже с ним… — Витьку не трожь! — неожиданно окрысилась Елизавета. — Он хороший мужик, хотя и трус! — Ладно, оставим это… — Мне вдруг ужасно захотелось спать. — Ты иди, Лизка, а я немного вздремну. Соседка встала с дивана, подхватила рюмки и выплыла из гостиной. Включив на кухне воду, она пару минут звенела рюмками, затем все стихло, и ее улыбающаяся физиономия показалась в дверном проеме: — Так я пошла… — Да, да, — пролепетала я и совсем было собралась закрыть глаза, как какой-то бес подпрыгнул у меня внутри и моим голосом произнес: — Скажи Сергею Ивановичу, что я знаю, кто убил его брата. * * * Очнулась я лишь на утро следующего дня, да и кто знает, если бы не телефонный звонок, смогла бы я это сделать к тому часу. — Да, — прохрипела я в трубку. — Аннушка, — мягко окликнул меня Семен Алексеевич. — Ты сильно занята сейчас? — Нет.., то есть да, — лопотала я, старательно придумывая причину увильнуть от встречи, но так и не придумала, и пришлось сказать: — Не очень… — Тогда жду тебя часика, скажем, через полтора у себя. Подъедешь? Конечно же, я подъехала, хотя, по моим понятиям, делать там мне было абсолютно нечего. Я пребывала в полной уверенности, что все расставлено по своим местам и главные действующие лица наконец-то сорвали с себя маски. Но все оказалось не совсем так… — Странная штуковина получается, — озадаченно потер подбородок Семен Алексеевич, держа в руках тонюсенькую папочку с вложенными в нее несколькими листами. — Все было вроде предельно ясно, а тут вдруг чертовщина какая-то… |