Книга Верь мне!, страница 17 – Аманда Дойл

Мужчины стали уходить на работу с рассветом, чтобы отдохнуть во время полуденной жары и продолжить дела с наступлением вечерней прохлады, так что было уже совсем темно, когда все блаженно расслаблялись в шезлонгах на веранде. В блаженной атмосфере спокойствия разговор то замирал, то вновь начинался, и Лу нравилось просто сидеть и слушать. Белые рубашки мужчин выделялись в темноте. Они горячо обсуждали свои проблемы. А изредка мужественное лицо человека, которого Лу любила, освещала спичка, зажженная им, чтобы раскурить трубку. Потом он отбрасывал спичку на цветочную клумбу и снова откидывался назад. Лу наслаждалась его присутствием. А днем его близость причиняла ей почти столь же сильную боль, как и мысль о расставании. Поэтому она старалась не встречаться с ним в дневное время.

Но оказалось, что на сей раз ей не позволят остаться в стороне.

Стивен Брайент прервал долгое молчание:

— Мисс Стейси, я думаю, мы завтра дадим вам урок верховой езды. Как вы к этому отнесетесь?

О господи, нет, сказала себе Лу. Опозориться у него на глазах! Никогда!

А вслух ответила дрожащим голосом:

— Вы очень добры, но я, право, не думаю, чтобы из меня вышла наездница. Но я все равно вам благодарна.

Она надеялась, что на этом разговор закончится. Не тут-то было.

— Это не из-за доброты, а от необходимости, — твердо поправил ее Стив. — Нельзя быть уверенным, что это умение вам не пригодится. Все, кто живет в таких изолированных местах, как наше, должны уметь управляться с лошадью.

Неожиданно в разговор вмешалась Марни.

— Конечно, Лу, — сказала она ободряюще. — Да ты полюбишь кататься на лошади, как только почувствуешь себя уверенно. Так со всеми бывает. Только подумай, Лу, ты сможешь помогать мужчинам собирать скот и тому подобное и не будешь вечно привязана к дому.

Ох, Марни, предательница! Лу бросила на нее разгневанный взгляд, но Марни не увидела его в темноте.

— Господи, я помню, как сама училась, а я-то была постарше, чем ты! И меня учил Джим, а он терпением не отличается. И как раз в тот момент, когда я уже возвращалась, ветер пронес клочок бумаги прямо перед мордой лошади, и в следующую секунду…

— Да, дорогая наша Марни, этого никто из нас не забудет, — поспешно прервал ее Стив с той мягко-насмешливой снисходительностью, какую приберегал исключительно для своей старой нянюшки. — Не надо досказывать эту историю, а то ты окончательно отобьешь у мисс Стейси желание учиться. В какое время вам будет удобнее? — Он переключился на Лу.

— В любое время, Стив, когда тебе удобнее, — опять вмешалась Марни. — У меня на завтра для Лу нет особых поручений до самого вечера.

— Мисс Стейси? Скажем, около четырех? К этому времени становится прохладнее.

— Да, хорошо. В четыре часа, — кивнула Лу, нервно сплетая руки. — Но только я не думаю… я хочу сказать…

Но все ее надежды на спасение в последнюю минуту разбились о короткое:

— Хорошо, значит, в четыре.

Его тон был таким сурово-уверенным… Лу поняла — спорить бесполезно.

«Ох, какой же он властный, невозможный варвар!» — гневно подумала девушка, глядя, как Стив не спеша подходит к лестнице, выбивает трубку о ботинок и, пожелав всем доброй ночи, исчезает в доме.

Ее страхи не уменьшились. Наоборот, к четырем часам она дрожала как лист на ветру. А увидев громадного гнедого мерина, стоящего у ограды загона, девушка оробела. Глаза животного почти не моргали на ярком солнце. Он, конечно, казался достаточно смирным, вот только…

— Он ужасно высокий, — вздохнула Луиза.

— Шестнадцать ладоней, — спокойно подтвердил Стив. Он взял ее под локоть и подвел поближе. — Зовут его Джинго. Не волнуйтесь, он абсолютно надежен. Вы не упадете.

Оптимист, съязвила про себя Лу. Откуда ему знать, кто упадет, а кто нет?

Она резко повернулась к Стиву и успела заметить насмешливые искорки в его глазах.

Ах, так он подтрунивает, вот как? Ну хорошо, она покажет ему! Луиза О’Доннел Стейси не намерена становиться посмешищем!

Вызывающе сверкнув глазами, она решительно спросила:

— Ну и чего мы ждем?

Он взглянул на худенькую стройную фигурку стоящей перед ним девушки с гордо поднятой головой. Лу смело встретила его взгляд.

Невольная улыбка осветила строгое лицо мужчины, блеснули белоснежные зубы.

— О’кей, мисс Стейси. Приступим!

При мысли о близости к нему Лу пронзила сладостная дрожь. Каким-то образом ей удалось не показать волнение, оттого что он нежно дотронулся до ее пальцев, показывая, как правильно держать уздечку. Она сосредоточилась на его инструкциях, чтобы не умчаться в волнующий мир фантазий, рожденных его прикосновениями. Лу честно пыталась вникнуть в смысл его слов — Стив объяснял, как надо держать уздечку, когда садишься на лошадь.

— Так, встаньте поближе к его шее, повернитесь лицом к хвосту и поставьте ногу в стремя. Теперь, поднимаясь вверх, развернитесь на сто восемьдесят градусов, и окажетесь прямо в седле. Я вам помогу. Понятно? Ну-ка!

Лу послушно подпрыгнула, повернулась, как ей было велено, и неловко плюхнулась в седло. Она потеряла поводья и чуть не свалилась с другой стороны лошади.

— Хорошо! — терпеливо похвалил Брайент. — А теперь попробуйте еще разок.

Повторив эту операцию раз десять, она уже приземлялась точно там, где надо, автоматически просовывала ногу во второе стремя и без труда удерживала поводья в руках. Ура! Она может ездить верхом!

— Спасибо, — застенчиво улыбнулась девушка, готовясь спешиться. — Оказывается, это не так уж и страшно.

— Оставайтесь в седле и ждите меня.

Открыв рот для невысказанных возражений, Лу смотрела, как он прошел в соседний загон, перекинул поводья через голову своей нетерпеливой лошади, прядущей ушами, и с грациозной легкостью вскочил в седло. Его лошадь, шарахаясь и взбрыкивая, приблизилась к месту, где их смиренно ждала Лу. Стив наклонился и прикрепил белый плетеный повод сбоку к уздечке Джинго, а потом распустил его на большую длину, чтобы открыть ворота загона.

— А теперь, — объявил он, — мы освоим урок настоящей езды.

Лу стало холодно от страха, несмотря на то что солнце палило. Джинго, до сей поры пребывающий в окаменелом трансе полного безразличия, направил свою долговязую тушу вперед, к воротам, куда тянул его напрягшийся белый повод.

Дальше был кошмар. Несколько раз Лу уже готова была просить пощады, умолять Стивена, чтобы он остановился, отпустил ее. Но вспоминала его презрительную усмешку, и гордость брала верх. Девушка сжимала губы, упрямо стискивала зубы и подпрыгивала и тряслась в рыси, подскакивала и раскачивалась в легком галопе, отчаянно хватаясь за луку седла — онемевшие пальцы уже давно отпустили поводья. Снова и снова Стив останавливался, брал поводья и терпеливо сгибал ее пальчики на них.