Книга Искушение, страница 16 – Дженнифер Ли Арментроут

Едва я подумала про Рена, как меня охватила злость и… какое-то другое, смутное чувство. Даже не подберу слов, чтобы его описать. Сердце екнуло, и от этого мне захотелось никогда больше не вспоминать о Рене.

Я так разозлилась на саму себя, что пропустила половину из того, что говорила Джо Энн, да и ей уже надо было бежать на следующее занятие. На прощание она, как обычно, сжала меня в объятиях, как будто мы с ней дружим с детства, я пообещала, что на выходных напишу ей, и мы расстались.

На трамвае я доехала до Французского квартала, а поскольку надо было как-то убить оставшееся до собрания время, направилась в «Магазин тетушки Салли» за коробкой пралине для Диня. Ему, конечно, лишний сахар в организме вовсе ни к чему, но я знала, что брауни обрадуется конфетам.

Засунув коробку в рюкзак, я пошла вниз по Декатур-стрит. Стоял ранний вечер пятницы, и улицы кипели народом. Вечером обычно не протолкнуться, и повсюду эльфы. Обидно, что мне сегодня нельзя работать, тем более что я могу заниматься этим без вреда для здоровья.

В «Гадской маме» было довольно оживленно. Проходя мимо, я заглянула внутрь: за прилавком стоял Джером. Вид у него был хмурый, точно у старика, который сидит на крылечке и наблюдает, как его лужайку топчет детвора. Джером уже лет десять не работал в Ордене и в продавцы совсем не годился.

Он совершенно не умел ладить с людьми.

Я улыбнулась и помахала ему с улицы.

Джером бросил на меня сердитый взгляд. Тут к нему подошел покупатель и положил на прилавок искусственный череп.

Я вошла в боковую дверь и стала подниматься по лестнице. Миновав пару ступенек, опустила глаза и, к своему облегчению, увидела, что следов крови уже нет. От сердца отлегло.

Добравшись до верхней площадки, я позвонила в звонок, и спустя секунд десять мне открыли. Я ждала, что увижу Харриса, когда вошла, и, наткнувшись на Трента, с трудом удержалась, чтобы не выругаться.

Он скривил губы в улыбке.

– Кого я вижу! Сука бешеная.

Я приподняла бровь.

– Ну, надо же. Придумай что-нибудь новенькое. – Я сделала шаг в сторону, намереваясь его обойти, но парень преградил мне дорогу. Еще чуть-чуть, и терпение у меня лопнет. – Странно, что ты вообще сегодня можешь ходить.

На его щеках вспыхнули красные пятна.

– Странно, что тебя вообще пускают в Орден после всего, что ты им наплела.

Множество резких слов вертелось у меня на языке, и терпение мое было на пределе, но мне вовсе не хотелось срываться и снова бить Трента по яйцам. Нет, надо быть выше этого. Я молча пройду мимо, как взрослая. И буду собой гордиться, что удержалась и не наговорила лишнего.

Я попыталась обойти Трента, но он снова преградил мне путь, еще и схватил за плечо. Рука у него была тяжелая, и он зацепил несколько прядей моих волос. Наши взгляды встретились, и тут я поняла: еще немного – и я не просто врежу ему коленом, а вообще лишу возможности размножаться.

Вдруг на лицо Трента упала тень, он убрал от меня свою лапу и отодвинулся. Наверно, понял по моим глазам, что я ему сейчас яйца оторву.

Но тут раздался знакомый низкий голос:

– Айви, все в порядке?

Я окаменела: догадалась, что Трента отпугнуло вовсе не свирепое выражение моего лица, а Рен. Я хотела обернуться, но не поворачиваться же к Тренту спиной. Неуютно было и оттого, что позади стоит Рен. Я оказалась зажата между говнюком и красавчиком с придурью, который тоже вполне мог оказаться говнюком.

– Лучше не бывает.

– Да я уж вижу, – протянул Рен.

Трент сжал зубы. Лицо его снова пошло пятнами, и я догадалась, что он хочет что-то сказать, но парень лишь коротко кивнул Рену. Полный бред. Неужели тот настолько крут, что внушает уважение. И это при том, что меня Трент знает уже три года? Иногда я ненавижу людей.

– Что-то я сомневаюсь, что все в порядке, – прокомментировал Рен, пока я смотрела в спину удалявшемуся Тренту.

Я понятия не имела, чего ждать от Рена. При взгляде на него у меня снова сжалось сердце, и мне это не очень-то понравилось. И все-таки он был самым красивым из всех смертных, кого мне доводилось видеть, а уж татуировка… Рен был в черной футболке с короткими рукавами, и можно было рассмотреть во всех подробностях узор, который обвивал его выпуклый бицепс и сильное предплечье. Я с трудом оторвала взгляд от рисунка и уставилась на ангельски прекрасное лицо.

До чего же я глупа.

Я посмотрела в яркие зеленые глаза Рена. Он весело улыбался, и до меня дошло, что он ждет моего ответа.

– Что?

Он расплылся в такой широкой улыбке, что показались ямочки на щеках.

– Я лишь хотел сказать, что мне не показалось, будто все в порядке.

Ах вот оно что. Я это как-то пропустила мимо ушей. Надо собраться, что ли.

– С чего ты взял?

Рен переступил с ноги на ногу и скрестил руки на груди.

– Вероятно, с того, что этот урод обозвал тебя «бешеной сукой».

– Да и ладно, – отмахнулась я. – Фигня.

– Неужели? – Рен приподнял бровь. – И вовсе это не фигня. Он только что был вон в той комнате, – Рен кивнул на двустворчатую филенчатую деревянную дверь справа, ведущую в комнату, где должно было проходить наше собрание. Туда ушел Трент. – И он много болтал.

У меня душа ушла в пятки.

– О чем?

– О том, что ты видела в среду ночью и что произошло. Причем в комнате было полно народу. – Рен поймал мой взгляд. – И ваш главный там тоже был.

Еле удержавшись, чтобы не скривиться, я изо всех сил постаралась принять невозмутимый вид. Но, кажется, у меня не очень-то получилось, поскольку Рен бросил на меня сочувственный взгляд. Я отвернулась и только крепче сжала лямки рюкзака.

– Не думаю, что разумно так открыто говорить о том, что ты видела, – негромко заметил Рен.

Я выпрямилась. Меня грызла совесть. Разумеется, лучше бы я держала рот на замке и не выкладывала Тренту всю подноготную, ну да уж что было, то было, и нечего меня этим попрекать.

– Спасибо, но я твоего мнения не спрашивала.

Повисла пауза. Наконец Рен со вздохом шагнул ко мне, явно собираясь что-то сказать, но не успел.

Из общего зала вышел Дэвид, и дверь за ним со стуком захлопнулась. Рен обернулся, опустил руки и расставил ноги пошире, точно готов был меня защищать. Я не поняла, в каком Дэвид настроении, поскольку выглядел он как обычно.

То есть был зол как черт.

На всякий случай я приготовилась к худшему. Если Трент все разболтал после того, как Дэвид велел мне молчать, добра не жди, в особенности судя по тому, как Дэвид прищурился, так что темная кожа вокруг его темно-карих глаз пошла морщинами.