Книга Заложницы вождя, страница 52 – Анатолий Баюканский

— Ну, ну, давай, говори! — не сдержал нетерпения капитан. — Мычишь, а не телишься. Что там у тебя об этой фрау? Не бойся, ни одна живая душа на всем белом свете, кроме, конечно, моего начальства, о наших откровениях не узнает. — Капитан достал из бокового кармана френча несколько «красненьких», протянул Маргарите. — На, купишь в итэровском буфете немного масла, но чтоб никто не видел. Я слушаю.

— Фрау Ряшке — жена профессора, она очень зла на власть. — заторопилась Маргарита, поминутно облизывая сохнувшие губы.

— Постоянно твердит всем, что под Советами нам осталось жить недолго. Братья из фатерлянда скоро возьмут верх. У них будто бы появилось секретное оружие, очень страшное, оно сметает не только людей, но и города. Мол, нас скоро освободят, вознесут, как мучеников и героев.

— Вот за это хвалю! — оживился капитан Кушак. — Молодец! Настоящая Мата Хари. — Чтоб не выдать радости, что охватила все его существо, заблестевшие глаза, разлил по стаканам остатки водки, протянул Маргарите. — На, глотни на дорожку.

— Не могу! — заупрямилась Маргарита.

— Тогда я сам! — Капитан опрокинул в рот содержимое стакана, аппетитно похрустел соленым огурцом, прищурился, отчего, как заметила Маргарита, дряблая гусиная кожа на шее Кушака еще больше сморщилась.

— А эта фрау Ряшке… только, пожалуйста, не спеши с ответом, она не намекала вам на то, что надобно незаметно портить оборонную продукцию, чтобы меньше убивали на фронте ваших соотечественников? Напряги память.

Капитан подался вперед, навалился узкой грудью на стол.

— Я вас не совсем понимаю. — Маргарите стало жарко. Она поняла, какую беду навлекла на Ряшке.

— Не строй из себя дурочку! — прикрикнул капитан. — К примеру, не предлагала вам эта фрау подсыпать песок или крупную соль в корпуса снарядов на сборке?

— Боже вас упаси! — всплеснула руками Маргарита. — Она только словами нас ободряет. И как вам такое могло придти в голову?

— Н-да, грош тебе цена, Маргарита, в базарный день!. — Капитан поиграл желваками. — На постели ты — холодная колода, в агентурной работе — пустомеля, слепа, как кутенок при рождении. И я за таких, как ты, крест несу перед начальством. Отобрать что ли у тебя «тридцатки»? Да и на погрузку можно перевести. — Кушак резко встал из-за стола, уронил табурет, выматерился, подошел к ведру, выпил ковшик воды, вернулся к Маргарите. Проговорил более спокойно. — Начальство, понимаешь, гневается: в сборочном идет много брака, снаряды не разрываются во время испытаний. Откуда сие? Немецкие соловьихи, кажись, за крепкими запорами сидят, в клетках, а насвистывают далеко не богобоязненные мелодии. — Капитан и сам понял, что сказал малопонятную фразу, исподлобья глянул на Маргариту, и женщина поняла: этот взгляд не сулил ей ничего хорошего. — Больше тебе нечего сообщить?

— Еще фрау Зингельман говорила что-то о «втором фронте», мол, англичане нарочно тянут время, не желают помогать Советам! — обрадованно сообщила Маргарита.

Капитан словно бы не расслышал или просто не придал значения сведениями агента, грубо рыгнул, сплюнул на матерчатый коврик, поднял бесцветные глаза на Маргариту.

— Ежели честно сказать, жаль мне тебя, Маргарита. В сущности, неплохая ты баба, домашняя, но… — Развел руками. — Но придется тебя на погрузку или в карьер отправить. Ох, скажу тебе, не сладко там. Десять часов кряду в пыли и угле. Зато будешь в душе гордиться: умрешь, как героиня.

Маргарита отлично понимала: капитан Кушак, ее благодетель и временный сожитель, конечно, недоволен сообщенными сведениями, но пусть не гневается. Разве она виновата, что у нее с детства уши серой заложены. Не слышит, хоть убей, антисоветских разговоров. Все, с кем она общается, только тяжко вздыхают да слезу пускают, про вредительство, против власти не высказываются. Однако понимала и другое: попадать в гнилой карьер, о котором с ужасом говорят в цехе и бараке, тоже не резон. Там кайлят вредную руду приговоренные к смерти. Как избежать страшный участи? Ответа на это Маргарита не знала, она вся дрожала, как в лихорадке, крупное тело женщины содрогалось от подступающих рыданий.

— Скажите, гражданин капитан, что я еще могу сделать для властей? — еле слышно спросила Маргарита. У нее появилось странное ощущение: разговор походил на езду по дороге, усыпанной крупными валунами — то резко подбрасывает вверх, то швыряет вниз так, что дух захватывает. — Я для вас готова на все.

— Не для меня, Маргарита, не для меня! — не смог скрыть раздражения капитан. — Я, сама видишь, живу по-спартански, жертвую собственным благополучием ради своей Отчизны. А тебя… тебе я доверяю, мы ведь были близки, а близость по-русски предполагает полное доверие.

Он состроил нечто наподобие любезности, потянулся к женщине, чмокнул в щеку. — Раскрою тебе служебную тайну: на оборонном комбинате, а именно в цехах, где работали, всякого рода «лишенцы» и «выгнанцы», без сомнения, действует вредительская группа. Только об этом — тсс, молчок, даже под страхом смерти. — Капитан приложил палец к губам. — Недавно военпреды обнаружили крупную партию реактивных снарядов с негодными боеголовками. Зачинщиков вредительства мы уже выявили, теперь дело за тобой, милейшая Маргарита.

— Я? — Бледность залила щеки женщины. — Какое я имею к вредителям отношение? Вы шутите, гражданин начальник?

— Нисколько. Чтобы снять навет с честных немецких женщин, нужно выяснить истинных пособников врага. А ты, настоящая патриотка родной страны, должна помочь вскрыть гнойный нарыв. И забудем о карьере, о погрузке. Патриотов мы ценим и награждаем по заслугам. И не забывай о муже.

— Да, да! Я согласна! — закивала головой Маргарита. — Но как вскрыть этот… нарыв?

Избавление от работы в карьере, которой она жутко боялась, пришло само собой. — Скажите, что мне делать? — Фразу произнесла с трудом. Страх засел так глубоко в груди, что трудно было дышать. Кружилась голова. Чтобы унять волнение, Маргарита взяла кусочек хлеба и принялась жевать, не чувствуя вкуса.

— Слушай меня внимательно. — Капитан Кушак обошел Маргариту со всех сторон, сел напротив. — Достал из полевой сумки два мелко исписанных листка, протянул женщине. — Отдаю в твои руки государственную тайну. Эти листки я нашел в матраце фрау Ряшке. Видишь, они сильно потрепаны, однако разглядеть кружки и значки вполне можно. Как думаешь, что они означают?

Маргарита неопределенно пожала плечами. Она никак не могла взять в толк: какова будет ее роль в разоблачении «врагов народа», засевших на комбинате. Честно сказать, эта чистюля Ряшке ее очень раздражала. Постоянно корчит из себя интеллигентку, брови мусолит химическим карандашом, губы подкрашивает свеклой, каждую минуту посматривает в осколочек зеркала, с которым никогда не расстается.

— Я тебя спрашиваю, — вывел Маргариту из оцепенения голос капитана.

— Что? Все это для меня так сложно.

— Наоборот, все просто, как черенок саперной лопатки. Наши специалисты раскусили эту на вид безобидную картинку. Она к детскому рисунку не имеет отношения. Кружки и значки обозначают цеха комбината, самые секретные цеха, в котором делают новейшее оружие. Видишь стрелку и букву «п»? Это — прессовый. А буква «с», естественно, сборочный.