Онлайн книга «Слёзы Шороша»
|
– Ты сама себя выдала, дорогая Эстеан, – ответила ей Лэоэли. Дэниел подошёл к столу: камни, камни, камни… на белой скатерти. Ему тут же захотелось сказать про чувства, которые охватили его в этот миг. Но он и сам ещё не понял их. Он прошептал: – Камнепад! – Что ты сказал? – спросила Лэоэли (не потому, что не слышала, а чтобы ещё раз услышать). – Камни словно падают в душу, на самое её дно, туда, где её самый тонкий нерв. Ещё три пары рук загорелись и тронули своим тёплым светом камни на другом столе. Дэниел метнулся к нему и едва устоял на ногах: у него снова закружилась голова. – Ты не упадёшь? – Лэоэли коснулась его руки. Но Дэниел не услышал ни её слов, ни её прикосновения. Он уже отдавал свои чувства камням, которые покоились на красной скатерти. И мурашки уже бежали по всему его телу, словно посланцы, разносившие животрепещущую весть. – Властители Фаэтра! – шёпот его повис над камнями. Лэоэли и Эстеан притихли и не мешали ему. Дэниел потянулся рукой к камню. – Ты красив! Ты… безумно красив! И тебе нравятся мои слова… Лэоэли приблизилась к Эстеан и взяла её за руку. Та поднесла указательный палец к своим губам. – А ты… ты добр и отзывчив. Ты жалеешь меня, ещё так мало узнав обо мне. Я чувствую это… А ты… ты притягательнее десятка камней. Ты многогранен и загадочен. Какая же из твоих граней главная? К какой я должен прикоснуться, чтобы ты откликнулся?.. А ты… ты хочешь что-то сказать мне… Что?.. Вдруг Дэниел оглянулся, будто камни подсказали ему, что он здесь не один, и, увидев знакомые лица, отдёрнул руку. – Лэоэли… Эстеан… пойдёмте, – сказал он тихим голосом. – Я немного отдохну перед обедом. Эстеан загасила свечи, и они вышли через зеркальный холл на воздух. – Дэнэд, – обратилась к нему Эстеан и, когда он повернул к ней голову, продолжила: – Отгадаешь загадку? – Загадку? – Про комнату камней. Лэоэли, и ты попробуй отгадать. – Комната камней. Мне нравится это наивное название, – сказал Дэниел. – И мне, – сказала Эстеан. Лэоэли промолчала. – Ну, загадывай свою загадку, хранительница комнаты камней. – Ты заметил: один стол покрыт белой скатертью, другой – красной, а маленький, на котором лежит светящийся камень, – чёрной. Почему? Дэниел прошёл шагов десять молча, потом остановился и ответил: – Ты выбрала белый цвет для камней, что лежат на поверхности Фаэтра, что видны глазу. Для тех, что прячутся в тайниках гор или под землёй, – красный. А светящийся камень ты выделила. Он наделён особым свойством: он впитывает свет и потом отдаёт его. И мы видим этот свет. Но камень не открывает себя, и мы не понимаем, как он делает то, что делает. Для нас это остаётся неведомым, окутанным тьмой. Поэтому скатерть чёрная. – По-твоему, загадка такая же наивная, как и название комнаты? – спросила Эстеан (глаза её излучали счастье). – Вовсе не наивная, – сказал Дэниел и зачем-то добавил: – И ты не наивная. – А какая я, дорлифянин? – Не скажу. – Говори, Дэн, коли затеял, – не удержала своего любопытства Лэоэли. – Ты… как светящийся камень. Эстеан рассмеялась. Потом сказала: – А про чёрную скатерть ты не отгадал. Теперь твой черёд, Лэоэли. – Прежде ты не загадывала мне этой загадки, Эстеан. – Прежде я не думала, что это может быть загадкой. Просто, выбирая цвет, я отвечала на вопрос, почему этот, а не тот. – Какая же твоя разгадка, Лэоэли? – спросил Дэниел. Лэоэли заметила, что он смотрит на неё как раньше, как в Дорлифе, как на колдунью-зеленоглазку. – Я и не знала, что ты разбираешься в камнях, – сказала она. – Я ничего не понимаю в них. – Я тоже… Про белую и красную скатерти я подумала, как Дэн. А про чёрную… про чёрную моя разгадка простая. Светящийся камень вбирает в себя свет солнца, чтобы показывать путь во тьме. Он и тьма неразделимы. Чёрная скатерть – это тьма, окружающая нас. Эстеан приблизилась к ней и поцеловала её в щёку. – Правильно, Лэоэли, – сказала она. * * * После обеда Дэниел сразу поднялся к себе в комнату. Он устал. Но не оттого, что был слаб. И не оттого, что забота хозяев и Лэоэли была ему в тягость. Все мысли его были об одном, и он томился ожиданием этого. Но пока Лэоэли была в Палерарде, он не мог пренебречь её вниманием и предаться тому, чего жаждал в эти мгновения больше всего… Раздался стук в дверь, и послышался голос Лэоэли: – Дэн, к тебе можно? Дэниел открыл дверь. – Я пришла сказать, что мне пора в Дорлиф. – Я провожу тебя. Лэоэли, не отвечая, смотрела на него. В её глазах была грусть. – Лэоэли, можно я провожу тебя? – Чего-то не хватает, правда, Дэн? Вокруг наших слов чего-то не хватает… Мрака поздних пересудов и света дорлифских часов. – Да, я не забыл. – Пойдём. Я уже попрощалась со всеми. Они вышли из дворца и через каменную долину направились к скале напротив. Вертикальный выступ её, словно клюв ферлинга, сильно выдавался вперёд. До него было шагов триста, а до головы ферлинга (такой увидел Дэниел скалу) ещё шагов двести. – Что молчишь, Дэн? Задумался? О чём? – Задумался? Скорее, окунулся в беспорядок мыслей и чувств… Вот ты о Дорлифе напомнила. А вышли из дворца – под ногами ковёр из камней. Прошло всего несколько дней с того мгновения, когда я и мои друзья, Мэт, Семимес, Нэтэн, повстречали тебя на улице. И это уже далеко. Нэтэна больше нет, навсегда нет. Мэт, Семимес… они пропали. А я даже не ранен. Похоже, твоё пёрышко сберегло меня. Странно, они остались в прошлом, а у меня кружится голова от новой жизни. – У тебя кружится голова не от новой жизни, – перебила его Лэоэли, – а от того, что ты пережил в эти дни. Ты был на грани. – Моё сердце тоскует по прошлому. Это счастье, что… – Дэниел не смог договорить. – Что с тобой, Дэн? Дэниел справился с волнением и продолжил: – Счастье, что я хоть немного побыл рядом с Суфусом и Сэфэси. Но я… я не увижу их никогда. Слёзы выступили на глазах Лэоэли. – Хорошо это или плохо… что все эти осколки прошлой жизни у меня в голове? Они больно ранят. Я пришёл в Дорлиф, и мне казалось, Дорлиф принесёт мне счастье… Я не понимал, для чего пришёл в Дорлиф. И сейчас не понимаю. Но я пришёл не для страданий, не ради боли. Мне не нужны страдания. Мне нужна Небесная Поляна. Мне нужен праздник Нового Света. |