Книга Слёзы Шороша, страница 83 – Братья Бри

– Прости нас, Семимес, мы снова невпопад.

Семимес огляделся.

– Лесовики тронулись. И нам пора. Время идёт к середине пересудов – вместе с сумерками в Дорлиф войдём.

Друзья, глотнув рукса, продолжили путь. Лесовики шли по тропинке, лежавшей шагов на триста левее, шли так быстро, что заметно отдалились от ребят.

– На службу торопятся огненные головы, – сказал Мэтью.

– Они не нарочно торопятся – у них поступь такая: лёгкая и скорая. Вам за ними сегодня не поспеть – устали.

– Нам бы такую поступь. Дорлиф хочется увидеть, Семимес… дотемна. Чтобы как на ладони, – в голосе Дэниела слышалась и досада, и надежда.

– Так… Видите вон тот холм? Тот, что правее? Идёмте туда. Самый высокий! Будет вам Дорлиф как на ладони!.. Не беги, Дэн. Это не так близко, как кажется.

– Ты сказал: время идёт к середине пересудов? – на ходу спросил Мэтью.

– Сказал.

– Может, растолкуешь?

– Это значит, скоро четыре часа пересудов, – ответил Семимес и, увидев недоумение на лицах друзей (которое и ожидал увидеть), продолжил: – Есть ночь.

– Факт неоспоримый, – заметил Дэниел.

Проводник строго глянул на него.

– Будете слушать или умничать?

Дэниел ладонью прикрыл себе рот, и Семимес продолжил:

– Есть ночь. На дорлифских часах это с ноля до восьми часов, до утра. Есть день. Это с ноля до восьми часов, до пересудов. Есть пересуды. Это с ноля до восьми часов, до ночи.

– Ничего не понял! И это с ноля до восьми, и то с ноля до восьми! – в полной растерянности Дэниел развёл руками.

Семимес засмеялся, качая головой.

– Про третьи «с ноля до восьми» забыл, умник. День и ночь спорят меж собой из-за этих самых третьих восьми часов: день хочет их себе оттягать, а ночь – себе. Потому-то пересуды вначале светлые, почти как день, а в конце, вечером, – тёмные.

– Кажется, я всё понял, – сказал Мэтью. – На ваших часах…

– Подожди-ка, Мэт! Дэна запутаешь! – вскрикнул Семимес, остановился и быстро вынул свою палку из-за пояса.

– Я просто хотел доказать, что понял… – не сдавался Мэтью.

– Я и так вижу, что ты всё понял. Но Дэна ты запутаешь, потому что… у тебя палки нет.

– При чём же здесь твоя палка, Семимес? Размахался!

– При том, что я сейчас нарисую часы. Смотри, Дэн… Мэт, и ты смотри – ты же не видел дорлифских часов… а я тысячу раз видел.

Мэтью смирился с участью подопечного, а Семимес, найдя и расчистив ногой ровный кусок стоптанной до плешины почвы, принялся рисовать и приговаривать.

– Это часовой круг. Видите?

– Конечно, часовой, какой же ещё, – согласился Дэниел. – Да, Мэт?

– Точно, часовой.

– Снизу ноль. Вот такой ноль. Внутри ноля – цифра восемь. Вот такая у нас цифра восемь, – с наслаждением продолжал Семимес (в эти мгновения он словно переживал свою причастность к дорлифским часам).

Затем Семимес нарисовал стрелу, которая выходила из центра круга и наконечником упиралась в ноль.

– Вместе со стрелой, что указывает на время, от ноля пойдём влево по кругу.

– Со стрелой, – повторил Мэтью за Семимесом, придавая этому какое-то особое значение (о чём говорил поднятый им вверх указательный палец), и посмотрел на Дэниела.

– Со стрелой, – повторил тот, сообразив, что имеет в виду Мэтью: «стрела», а не привычная «стрелка».

– Что не так? – спросил Семимес, на этот раз без нахмуривания бровей.

– Стрела… одна? – нашёлся Мэтью после короткой заминки.

Семимес рассмеялся.

– Это же тебе не колчан со стрелами, а часы. Но коли уж о колчане вспомнил, скажу (видно, кстати вспомнил): часы для Дорлифа изготовили лесовики. Фэрирэф сам попросил их об этом. Говорят, он поступил так в знак уважения к этому народу. Часы от этого только выиграли: лесовики не только сработали эту великую вещь, но наделили её особым камнем, светящимся камнем. Говорят, камень этот очень редкий. Мастера закрепили его над часовым кругом. Днём камень не светится – накапливает свет. А с приходом сумерек начинает излучать свет. Чем вокруг темнее, тем его свечение ярче. Благодаря камню всегда видно время, которое показывают наши часы.

– Вещь дороже обойдётся – подделка дороже обернётся, – отчего-то вспомнил Мэтью присловье, тысячу раз слышанное им от своего отчима Роя Шелтона.

– Ты о ферлингах, Мэт? – смекнул Семимес.

– Сам не знаю о чём, – с грустью в голосе (и в глазах, которые он поспешил опустить) ответил Мэтью.

– Денег лесовики за работу не берут и на этот раз не взяли.

– Что, вообще не берут? – переспросил Дэниел.

– Вообще не берут, никто из них: ни проводники, ни те, что Дорлиф дозором обходят каждую ночь, ни мастера. Подарки, бывает, берут. Но больше сами одаривают сельчан. Дорлифяне знают, что лучший подарок для лесовиков – коза.

– Толковые парни, – сказал Мэтью, с улыбкой в глазах, которая относилась к другому толковому хозяину козы. – Если бы я в лесу жил, тоже козу бы завёл. А ты, Дэн?

Дэниел сделал вид, что задумался… и ответил:

– В лесу без козы никак. Только было бы, с кем оставлять её, если, к примеру, мы с тобой Дорлиф идём сторожить, а потом прямиком в «Парящий Ферлинг».

Семимес, в отличие от Дэниела, вправду задумался. Потом сказал:

– Увидеть бы, как они живут, эти лесовики. Никто ведь за сотни лет так и не набрёл на их жилища… Ни единого раза… Даже отец не видел их.

– Странно это всё, – заключил Мэтью и посмотрел на Дэниела.

– Странно, – согласился Дэниел, посерьёзнев в лице.

– Дорлифяне нашли, чем ответить лесовикам, – громко сказал Семимес, прервав погружение друзей в размышления. – Они решили поставить часы так, чтобы часовой круг смотрел на лес Садорн.

– Сильный ход, – заметил Мэтью.

– Однако вернёмся к ходу часов, друзья мои, – Семимес ещё раз обвёл своей палкой нарисованный на земле круг, ноль и внутри ноля восьмёрку. – Так… От ноля идём по кругу вверх: один… два… три… четыре. Четыре часа – это и полночь, и полдень, и середина пересудов. Сейчас близко к середине пересудов. Свет уже не тот, что днём, но ещё светло. Что скажешь, умник?

– Я уже давно всё понял, – как-то несерьёзно ответил Дэниел.

– Так уж и давно? Ну, тогда пойдём…

– По кругу вниз, – продолжил Мэтью за Семимеса.

– Нет, не по кругу вниз, – сказал Семимес с обидой и ногой затёр свой недорисованный и недорассказанный рисунок. – Все давно всё поняли. Пойдём на холм, чтобы Дорлиф разглядеть… дотемна.