Онлайн книга «Маша - звезда наша. Книга 1. Маша и Позитивный мир»
|
— Госпожа, да что происходит? — не выдержал кто-то из воинов. Да ничего особенного. Обычные женские разборки. Только я в отличие от фурий не за мужика сражаться буду, а мстить за попорченные нервы. Дверь распахнулась, с грохотом врезалась в стену. Но сперва в зал хлынул поток пены, а уже за ним фурии. Их оказалось всего шестеро, то есть две потерялись по дороге. Как и почему это произошло, лично меня не интересовало. Мой взгляд сразу зацепился за «любимую» блонди. Лицо предводительницы тёток раскраснелось, причёска намокла и растрепалась, макияж потёк. Костюм тоже вымок, превратился в нечто несуразное и мерзкое. А вот сабли в её руках уже не было. Впрочем, остальные от оружия тоже избавились. Блонди сделала вороватый шаг вперёд и замерла, увидав меня. Потом заметила и Ирри, и остальных воинов. На её губах тут же появилась неестественно милая улыбка, а голова склонилась в кокетливом поклоне. Ну не дура ли? В эту комедию ни один здравомыслящий человек не поверит! Остальные фурии спешно повторили манёвр главной и дружно преисполнились этакой святой невинности. И только теперь вождь племени Ургар отмер и спросил, не скрывая изумления: — А вы-то что здесь делаете? — Мы… — блонди судорожно вздохнула. Потом затараторила: — Мы узнали, что Карима и Урима хотят ослушаться велений господина и воли богов. Они вознамерились убить гриайму. Мы отправились в покои госпожи, чтобы защитить её от вероломства наших сестёр. Вот если бы клыкастая фурия призналась, что ещё не успела придумать отмазку, я бы её зауважала, а так… — Ой, да что ты говоришь, — усмехнулась я. Главная интриганка замерла и зыркнула злобно, но через мгновение снова вернулась в состояние невинности. А вождь переспросил, ещё более изумлённо: — Карима и Урима… что? — Они хотели убить гриайму, — повторила белобрысая. Вздёрнула подбородок, щёлкнула клыкастой пастью. — Но мы узнали и предотвратили. — Мы их обезвредили, — встряла в разговор одна из брюнеток. — Как именно? — хмуро вопросил Ирриар. Тётки, словно по команде, скривились, а моя «любимица» провела большим пальцем по собственной шее. Правда, смотрела в этот миг исключительно на меня, так что жест получился весьма неоднозначным. В зале повисла тишина. Воины во главе с синеглазым немного офигели, я тоже задумалась, но… — Вот прямо взяли и убили? — спросила я осторожно. Блондя презрительно прищурилась, фыркнула после паузы: — Разумеется, нет. Мы оглушили их и связали. Стало немного легче. А ещё вспомнились стражники, которые на первой лестничной клетке лежали, и в сердце вспыхнула надежда — эти тоже живы. Хотя… могли ли фурии подкрасться к стражникам незаметно? Неужели решились оставить свидетелей? А те две «сестры»? Они что же… признательные показания дадут? Ведь нападение на гриайму — преступление довольно серьёзное. Или нет? Или я чего-то не понимаю? — М-да… — протянула я. Реакцию Ирри видеть не могла — он стоял сзади, зато фурий видела преотлично. Обитательницы гарема мгновенно напряглись, насторожились, а я… Я шумно вздохнула и, осуждающе покачав головой, продолжила: — Распоясались твои жены, Зая. Пороть их надо. Пороть! Сзади одобрительно хмыкнули, но это точно был не Ирриар. Сам вождь ответил не сразу и предельно серьёзно: — Я не бью женщин. — Согласна, — сказала я. — Бить женщин это неправильно. Но в данном случае совершенно необходимо. — И добавила: — Это я тебе как гриайма, как равная вождю, говорю. Какую-то силу статус гриаймы точно имел — тётки мгновенно оскалились. Только я не испугалась. Более того, полностью сосредоточилась на главной, на блонди. Окинула этот кошмар дантиста взглядом и гаденько усмехнулась. Потом, не оборачиваясь к Ирриару, спросила: — Зая, а что ты в ней нашел? Она же страшненькая. И ноги у неё кривые. Лицо предводительницы фурий резко вытянулось… — У кого кривые? — выдохнула белобрысая возмущённо. — У меня? — Ну не у меня же. — Я слегка приподняла ставшую и без того короткой юбку и осмотрела собственные, совершенно ровные и бесконечно красивые ножки. Сзади выразительно сглотнули. Следом прозвучало хриплое: — Сладкая моя… Глаза блондинки мгновенно сузились, в них вспыхнула неподдельная ненависть. Пришлось одарить дамочку сиятельной улыбкой. Потом добавить, всё так же обращаясь к Ирри: — Думаю, тебе пора разогнать этот балаган. Ну зачем тебе такие страшилки? Вот теперь блонди зашипела. Остальные тоже, но с запозданием — видимо, дошло не сразу. Я же сложила руки на груди, вернее, под грудью — ох уж этот четвёртый размер — и спросила: — А что вас не устраивает? Тётки зашипели снова, но белобрысая всё-таки нашлась, что ответить: — Мы тебя спасли, а ты… Ну конечно, я рассмеялась. И смех получился таким чудесным — звонким, ярким, красивым. Вот прямо песня! А потом сказала: — Ой, а то я не знаю, что там произошло. Главную заразу опять перекосило, и она даже открыла рот, чтобы возразить, но я такой возможности не дала. Просто поняла, что нынешний план не эффективен, и решила пойти другим путём. — Ладно. — Я величественно махнула рукой. — Валите. Тут же повернулась к фуриям спиной и сделала полшага к замершему в отдалении и гипнотизирующему мои голые ноги вождю. — У нас с Ирриарчиком и без вас дел хватает. — И уже не тёткам, а синеглазому: — Дорогой, утром мы кое-что не закончили… Моё «кое-что» прозвучало настолько многозначительно, что не понять было совершенно невозможно. И вот теперь нервы главной «спасательницы» не выдержали. Она глухо зарычала и… да-да, кинулась на меня! Я скорее почувствовала, нежели увидела. И тут же сиганула в сторону, позволяя блонди пролететь мимо, поскользнуться и впечататься физиономией в пол. Через миг услышала злобное: — Тварь! Не-е… Тварь — это ты. А я — звезда! Очень медленно фурия поднялась из пены, отёрла ладонью лицо и приняла боевую стойку. Застыла, чтобы через секунду снова броситься ко мне. Принцип движения в пене я уже просекла. Это же элементарное скольжение: ставишь ножку вперёд, на мысочек, делаешь плавный шаг и едешь себе спокойненько. Главное — держать равновесие и не слишком разгоняться. Именно так — плавно, с неимоверной грацией, я ушла от следующего выпада фурии. Зрители ахнули, а Ирриар завопил, сотрясая стены: |