Онлайн книга «Пятая Салли»
– Все потому, что я – величайшая в мире актриса. А вот серьезных разговоров я не люблю. Я пришла развлекаться. – Нет, мы должны это обсудить. Белла поднялась из-за стола. – Будешь продолжать в том же духе – уйду, так и знай. Я такая, какая есть. Не нравится – пожалуйста, никто тебя не держит. Начнешь выспрашивать, кто я да что я – все, прости-прощай. Ясно? – Ах, Синдерелла, постой, не ускользай. Я не хотел тебя обидеть. Белла снова уселась. – Я тебе не Синдерелла. Никогда больше не называй меня этим именем. Я могу сыграть любую роль – только не эту. – Не буду, не буду. Прости. – Лучше расскажи о себе. Чем ты на жизнь зарабатываешь? Элиот напрягся, и Белла мигом сообразила, что допустила ошибку. Она хотела сбежать, но Элиот стиснул ей кисть руки. – Я – владелец ресторана, где ты работаешь, Белла. Точнее, совладелец. Один из партнеров. А ресторан называется «Дорога из желтого кирпича». – Я в курсе, – заговорила Белла, стараясь сгладить впечатление. – Спросила, только чтобы подразнить тебя. – В таком случае ты и правда величайшая в мире актриса. – Об этом я всегда мечтала. Если б только мне выпал шанс, уж я показала бы им всем, как надо играть. Я бы состояние сделала на песнях и танцах. – Не сомневаюсь. – А еще я умею играть на сцене. По-настоящему. У меня была пара ролей – правда, не в бродвейских постановках и даже не во вне-бродвейских, но все-таки [8]. Меня хвалили. Мне хлопали. – Послушай, Белла, почему бы тебе не выступить в нашем заведении? У нас тоже бывают шоу. Ты могла бы спеть, или станцевать, или еще что-нибудь сделать, на свой вкус. – С удовольствием. Нет, честно. Это было бы здорово. И Белла надолго приложилась к его губам. – Поедем, Белла? – Куда? – Ко мне домой. Или к тебе. – Я хочу танцевать. – Господи! Ты решила всю ночь здесь провести? – Почему бы нет? Ночь – самое время для танцев. По утрам никто не танцует и днем тоже. – У меня ноги гудят, – пожаловался Элиот. – Я хочу есть. И тебя. – А я хочу танцевать. Дальше она танцевала или одна, или с посторонними мужчинами. Все ее тело, до последней клеточки, подчинялось ритму. Оно и понятно: таким способом, отдаваясь музыке и танцу, Белла цеплялась за реальность. Ведь для нас, для альтеров, и правда существует только «здесь» и «сейчас». Белла была уверена: стоит ей остановиться – и все изменится. Это будет конец первого акта, занавес упадет прежде, чем она покажет зрителям все, на что способна. Эта мысль страшила ее. А потом Белла почувствовала боль в основании затылка. О, как отчаянно она пыталась побороть эту боль! Несправедливо! Это же чудовищно несправедливо! Белла только-только начала – а ее уже гонят обратно. Ей стало трудно дышать. Перед глазами все поплыло, и Белла грохнулась на пол. * * * Салли открыла глаза и закашлялась от резкого запаха. Ее приводили в чувство нашатырем. Она огляделась. – Где я? Что случилось? – Вы упали на танцполе, – пояснил владелец клуба, закручивая крышечку пузырька с нашатырем. – Вам лучше? Может, врача вызвать? – На танцполе? Я думала, что я… что я… В общем, я пошла в уборную, и там… Владелец клуба переглянулся с Элиотом. – Разве она ходила в уборную? – Ходила, ходила, – подтвердил Элиот. – Ей стало дурно, вот она и пошла. Я отвезу ее домой. Не волнуйтесь. – Который час? – спросила Салли. – Половина двенадцатого. – Ужас! Элиот, отвезите меня домой, пожалуйста. Прошу вас! Поскорее! В такси Салли заметила, что Элиот смотрит на нее крайне подозрительно. – Может, объяснишься? – Я упала в обморок, только и всего. – Нет, Белла, не только и не всего. Произошло что-то еще. – Почему вы называете меня Беллой? Вы мне в пепси-колу чего-то подсыпали, да? – Конечно, нет! – Мы были в баре. Вы купили мне диетическую пепси-колу, я выпила – и очнулась на полу в клубе. Значит, мне в стакан налили чего-то не того. – Послушай, Белла… – Не называйте меня Беллой. Вы отлично знаете, что мое имя – Салли. – Хорошо. Послушай, Салли, я пока не пойму, что с тобой такое происходит. Я за тобой наблюдал весь вечер. Тодд говорил правду. Ты просто как доктор Джекилл и мистер Хайд, только женского рода. То сидишь спокойно и отзываешься на имя «Салли», а потом идешь в уборную – и возвращаешься уже Беллой. Ты в курсе, что ты три часа без передышки протанцевала? Потом потеряла сознание. Очнулась – и ты снова Салли. Может, ты и величайшая в мире актриса, да только… – Элиот, я не умею танцевать. Я вообще не танцую. Никогда. Он прямо глаза выпучил. – Ты не танцуешь? Рассказывай! Я сам видел! – Я неловкая. Не попадаю в такт. Двигаться не умею. Людей стесняюсь. – А кто обещал выступить в «Дороге из желтого кирпича»? Скажешь, не ты? Кто грозился петь и плясать? – Точно не я. Да я умру, если перед публикой окажусь. Элиот сник на кожаном сиденье. – Если бы я все собственными глазами не видел… если бы собственными ушами не слышал… А знаешь, что самое интересное? Эти две женщины, которых я сегодня наблюдал, очень сильно отличаются от третьей женщины – от той, что у меня в заведении работает официанткой. Салли притихла. В груди шевелился противный холодок, на глаза наворачивались слезы. – Салли, ты к психиатру обращалась? Тебе определенно нужна медицинская помощь. Она кивнула. – Я потому и на работу пошла. Психиатр стоит дорого, алиментов не хватает… До самого дома Элиот молчал. У подъезда расплатился с таксистом, пошел вслед за Салли. Заметил в темной витрине манекен, остановился. – Эй, Салли! Там коп! – Не волнуйтесь. Это не живой человек. Это манекен в форме. Его зовут Мерфи. – Что-что? Салли подвела Элиота ближе к витрине, где, подняв правую руку, а в левой сжимая дубинку, застыл безмолвный страж. – Мистер Гринберг его на ночь выставляет. Вроде охранника. Потому что к нему в ателье уже четыре раза залезали воры. Выносили готовую одежду. И мистер Гринберг придумал – нарядил манекен. Надеется, воры в темноте примут его за настоящего копа. |