Онлайн книга «Голос сердца»
|
— Чтоб не стать женой старика. — Верно, но я не для того приехала, чтобы валяться здесь на тротуаре, где все ощупывают тебя грязными взглядами! — Она закрыла лицо руками. — Обещай! Обещай, Раджу, что ты скоро увезешь меня к себе в деревню! — Соберу деньги на быков и… — Две пайсы! — раздался грубый окрик. Тарна отпрянула от Раджу. Над ними стоял Рагхья и побрякивал монетами в коробочке. Тарна бросила в коробку две пайсы. Рагхья пошел дальше. Тарна и Раджу проводили его глазами. Он шел, звеня монетами, и люди, мимо которых он проходил, испуганно прерывали свои дела. Играющие в карты застывали на месте, те, кто лежал, вскакивали и, молча пошарив в кармане, бросали в коробку пайсы. Рагхья, улыбаясь, шел дальше, а весть о его приближении бежала впереди него. — Босс идет! — Босс идет! — За что он требует денег? — сердито спросила вдруг Тарна. — Ни за что, а так, для острастки, — ответил Раджу. — Ты смотри, как он идет! — глядя вслед Рагхье, не унималась Тарна. — Словно он староста всех деревень… Боже! Куда ни пойди — повсюду сыщется какой-нибудь староста. — Он — староста тротуара. Держись от него подальше, это лучший выход, — сказал Раджу. В голосе его была тревога. — Обещай, что не будешь с ним ссориться. — Если он не будет меня задевать, зачем я буду лезть на рожон? Дикий кабан, что ли, меня укусил? И они дружно расхохотались. Как-то Тарна случайно встретилась на улице с Гангадхаром. Он удивленно уставился на нее — за это время она совсем превратилась в городскую девушку: изменились ее одежда, походка, манера держаться. Теперь она походила на скромную работницу какой-нибудь фабрики. Гангадхар прежде всего извинился перед ней за свою жену и расспросил, где Тарна теперь живет. — Да это же совсем рядом с нами! Удивительно, что мы до сих пор с тобой не встретились! — воскликнул он. — Я впервые иду по этой улице. Он дал ей адрес приюта. — Домой я тебя не приглашаю, но если тебе нужна будет помощь, приходи в приют или позвони мне. Тарна взяла у него карточку с его адресом и телефоном, но в душе подумала: «Не дай бог, чтобы мне пришлось обращаться к кому-нибудь за помощью. Сейчас я сама зарабатываю. Конечно, это нищенская жизнь, жизнь бездомных обитателей тротуаров, но честная». С помощью Кусум Тарне удалось получить работу судомойки в трех домах. В доме мисс Розы, в доме чиновника налоговой конторы, у подъезда которого всегда стояли красивые машины, и в доме актера-трагика, человека огромного роста со страшными глазами, который все время предлагал ей стать киноактрисой. Жена его была в молодости актрисой, поэтому она, когда Падамнатх уговаривал Тарну, всегда возражала ему: — Незачем ей становиться киноактрисой! С ней будет то же, что сейчас со мной. — Ну, хотя бы десять лет будет жить припеваючи. Звезда экрана! Шутка сказать! — А потом снова темная ночь? Нет, дочка, не надо быть кинозвездой. Можешь стать звездой самого бедного дома, но не становись звездой экрана. — Так ты хочешь, чтобы эта красивая девушка всю свою жизнь чистила грязные кастрюли? — Лучше всю жизнь чистить грязные кастрюли, чем изображать на лице лживую любовь. — Ты ошибаешься! — А ты говоришь глупости! Так они ссорились между собой, потягивая виски. Тарна большей частью молчала, но ей приятно было наблюдать за их перебранкой, они оба желали ей хорошего. Иногда в своих спорах о будущем Тарны они доходили до битья посуды. Зарплату Тарне они платили неаккуратно. Странные люди… Мисс Роза тоже была какой-то необыкновенной. Нежная, изящная, беленькая, словно сахарная куколка. Глаза у нее голубовато-зеленые. Тарна видала у себя в деревне голубоглазых девушек, но зеленоглазую видела впервые. Волосы у мисс Розы стриженые, как у мальчишки, и говорит она на ломаном хиндустани. Утром Тарна шла к мисс Розе, которая жила в небольшой двухкомнатной квартирке. Дверь ей открывал гуркх [23] Мунду, почти не разговаривавший с Тарной, но всегда пристально на нее глядевший. В его обязанности входило охранять дом и убирать комнаты. Тарна с семи до восьми утра возилась на кухне. Потом она возвращалась туда еще на час после обеда. Иногда она не встречала мисс Розу по нескольку дней, а в ее комнаты вообще не заходила ни разу. Кроме Мунду, никто не имел права туда входить. Тарне нравилась мисс Роза. Будь Тарна более образованна, она тоже могла бы работать в конторе, как мисс Роза. Тарна с завистью глядела ей вслед, когда та бежала на работу, постукивая высокими тонкими каблучками, в коротенькой юбочке в складку и с ярким зонтиком в руке. Раджу вернулся домой около одиннадцати. Дхоти его было порвано, рубашка вся в клочьях, колени в ссадинах, по левой руке стекала струйка крови. — Что случилось? Ты дрался с кем-нибудь? — испуганно вскрикнула Тарна. — Да, подрался с двумя кули, — ответил Раджу, садясь на тротуар и вытирая кровь с руки. — Я же тебя просила не затевать драк! — сердито упрекнула его Тарна. — Я и не затевал, я нес багаж, а они на меня напали. Они ненавидят меня… — А почему они тебя ненавидят? Что ты им сделал? — Я больше других поднимаю груза, вот они и злятся. — Ну и что? — Ну и отвели нас в полицейский участок. Старший кули защищал меня, но все другие встали на сторону тех. Если они подадут в суд, то я проиграю и меня посадят в тюрьму. Перевяжи-ка мне рану. — О боже, что теперь будет? — простонала Тарна. — Старший кули говорит, что можно уладить дело, если дать двадцать рупий. — Кому? — Посреднику. Он тогда уговорит тех двух забрать обратно свою жалобу. — Значит, тебя побили и с тебя же двадцать рупий? Раджу со злостью закусил губу и сказал: — Это и есть Бомбей. За месяц они с таким трудом собрали тридцать рупий! Тарна думала, что если им удастся каждый месяц откладывать по тридцать рупий, то за год они соберут сумму, необходимую на покупку быков, и уедут из Бомбея. Ну, если не за год, то хоть за полтора. А теперь пропадают почти все сбережения. У Тарны сердце обливалось кровью, когда она отдавала Раджу деньги. — Я схожу к старшему кули, — сказал он, спрятав деньги в карман. — Подожди, поешь сначала. Тарна достала из котелка отваренный рис и фасоль. Раджу торопливо глотал, не пережевывая. Поев немного, он вскочил и собрался уйти. Тарна снова остановила его: — Подожди, поправлю повязку. |