Книга Земля волшебника, страница 2 – Лев Гроссман

А может, и для него тоже? Правды не скроешь: теперь и он влился в ряды неудачников. Полгода назад он был королем волшебной страны, но это дело прошлое. Из Филлори его вышибли и с тех пор только и делали, что пинали: теперь он, как и эти несчастные, тоже пытается влезть по скользкому склону обратно к теплу и свету.

Плам и человек в радужных очках заняли диван, загорелый кресло, стрижка-эльф и любитель Стоппарда пристроились на коробках. Остальные, четырнадцать общим счетом, просто стояли. Кассир закрыл серую дверь, отрезав собравшихся от всех звуков внешнего мира, водрузил на коробки птичью клетку и открыл дверцу. Грач, как это свойственно птицам, потряс сначала одной лапой, потом другой и сказал:

— Спасибо, что пришли. Буду краток.

Это, судя по всему, удивило не только Квентина. На Земле говорящие птицы редко встречаются, это скорее филлорийская особенность.

— Мне нужна помощь, чтобы забрать некий предмет у тех, кто владеет им в настоящее время. — Грач, поблескивая перьями при электрическом свете, говорил тихо, интеллигентно, очень по-человечески. Пользовался он явно не собственными голосовыми связками, но на то вам и магия.

— Украсть, иными словами, — вставил лысеющий индиец лет сорока в крайне уродливом пестром свитере.

— Именно, — подтвердил грач.

— Вернуть украденное или просто украсть?

— А в чем разница?

— Просто хотелось бы знать, плохие мы ребята или хорошие. Кому эта вещь принадлежит по закону?

— Законным владельцем ни та, ни другая сторона считаться не может, — пораздумав, ответил грач, — но у нас, если вам это так важно знать, больше прав.

Индийца это, похоже, удовлетворило — Квентин подозревал, что его бы устроил любой ответ.

— Кто вы? — спросил кто-то. Грач промолчал.

— Что это за предмет? — поинтересовалась Плам.

— Об этом вы узнаете, когда дадите согласие.

— Где он находится? — внес свою долю Квентин.

Грач, растопырив крылья, пожал плечами по-птичьи.

— На северо-востоке Соединенных Штатов.

— Стало быть, вы не знаете. Для начала его надо найти.

Птица не отрицала.

Стрижка-эльф подалась вперед, что было не так-то легко на диване со сломанной спинкой и в очень короткой юбке. Ее черные волосы отливали лиловизной, из-под рукавов выглядывали тату в виде звездочек — такие делают в волшебных убежищах. Интересно, сколько их у нее и что ей пришлось совершить, чтобы попасть сюда.

— Найти, украсть — и без драки тоже не обойдется, я думаю. Что именно нас ожидает?

— Уточните, пожалуйста.

— Какая будет охрана, сколько их, насколько они опасны. Это достаточно точно?

— Да. Мы полагаем, их будет двое.

— Магов?

— Двое магов и немного гражданских. Ничего экстраординарного, насколько я знаю.

— Насколько знаете! — фыркнул загорелый — он, похоже, был не совсем в себе.

— Могу сказать со всей уверенностью, что в предмет встроены чары — их надо будет, разумеется, снять.

В наступившей тишине кто-то тяжко вздохнул. «Что за херня», — говорил всем своим обликом покупатель открыток.

— Такие чары по определению нерушимы, — холодно заметила Плам.

— Вы попусту тратите наше время, — заявили радужные очки.

— Встроенные чары еще ни разу не нарушались, — согласилась птица, немного взъерошив перья, — но мы полагаем, что теоретически, при наличии правильных навыков и ресурсов, это возможно. Все необходимые навыки присутствуют в этой комнате.

— А ресурсы? — спросила стрижка-эльф.

— Ресурсы можно приобрести.

— Значит, это тоже входит в задание. — Квентин начал загибать пальцы. — Приобретение ресурсов, находка объекта, снятие чар, разборка с хозяевами. Я ничего не забыл?

— Все верно. Каждый получит по два миллиона долларов, в ассигнациях или золотом. Сто тысяч прямо сейчас, остальное при доставке объекта. Решайте и помните, что в случае отрицательного ответа вы эту встречу ни с кем не сможете обсудить. — Грач, завершив свою речь, взлетел на верхушку клетки.

Это превосходило ожидания Квентина. Маг, возможно, может заработать два миллиона долларов проще и безопаснее, но столь быстрый способ вам предлагают не часто. Деньги в волшебном бизнесе, допустим, еще не все, но порой они нужны позарез. Например, когда тебе надо срочно вернуться в гущу событий. Когда тебя ждут дела.

— Всех, кто не заинтересован, прошу уйти, — сказал кассир — заместитель птицы, как видно. Он был молод, немного за двадцать, но отпустил густую черную бороду.

— Удачи, — произнес кроманьонец, обнаружив сильный немецкий акцент. — Она вам понадобится, ведь так? — Он бросил свою открытку (с пожеланием скорого выздоровления) на пол и вышел. Никто не стал ее подбирать.

За ним потянулись другие. Возможно, в городе этим вечером намечались и другие шоу такого рода, но Квентин о них не знал и остался на этом. Как и Плам, у которой с финансами тоже, видимо, было не густо.

Загорелый, стоя у двери, говорил всем уходящим:

— Пока-пока!

Когда кассир опять закрыл дверь, их осталось в комнате восемь: Квентин, Плам, Эльф, Загорелый, Радужные Очки, подросток, индиец и женщина в пышном платье, с седой челкой на лбу (двое последних пришли сюда через портал). В комнате стало еще тише, чем раньше, и до странности пусто. Сливки ушли, остались подонки.

— Ты случайно не из Филлори? — спросил грача Квентин.

Все посмеялись, хотя он не шутил. Грач смеяться не стал, вопрос обошел молчанием, а выражение его лица, как и у всех птиц, никогда не менялось.

— Прежде чем двигаться дальше, вы все пройдете несложный магический тест, — сказал он. — Лайонел (это относилось к кассиру) — эксперт по вероятностной магии. Каждый из вас сыграет с ним в карты; выигравшие получат зачет.

Это вызвало общее недовольство. Ситуация, насколько понял Квентин, не укладывалась в стандартные рамки, и ее требовалось осмыслить по-новому.

— Во что играть будем? — спросила Плам.

— В атаку.

— Да вы шутите, — процедил Радужные Очки.

Лайонел невозмутимо тасовал карты.

— Вовсе нет, — сухо ответил грач. — Я предлагаю за эту работу большие деньги и предъявляю определенные требования.

— Я сюда не в игры пришел играть.

— А зачем же тогда? — весело поинтересовалась Эльф, а птица заметила:

— Вы можете уйти в любую минуту.

— Может, и уйду.

Он взялся за ручку двери, будто ожидая, что его кто-нибудь остановит. Никто не остановил, и дверь закрылась за ним.