Книга Земля волшебника, страница 42 – Лев Гроссман

— Где он? Ты его видишь?

Квентин откашлялся и сплюнул в ответ — на большее его не хватило.

Женщина пока лежала пластом, но уже шевелилась. Квентин только теперь рассмотрел ее как следует: высокая, тонкая, как модель, старше, чем на фото, с черными локонами и сильным порезом на лбу — зашить бы надо. А вот и саквояж в зарослях папоротника, целехонький, как с багажной карусели.

Женщина, увидев, куда он смотрит, поползла туда, но более проворная Бетси коснулась ладонью ее затылка. Она по-кошачьи выгнула спину, а Бетси села на нее верхом, как на лошадь, и стала накачивать током. Женщина корчилась, как от разрядов дефибриллятора.

— Перестань! — сказал Квентин, но женщина, продолжая дергаться, уже уткнулась в землю лицом. Запахло горелым мясом.

— Уже перестала. — Бетси взяла саквояж, скептически оглядела, попробовала на вес. Квентин подполз к умирающей, но трогать ее не стал — кто знает, чем ее Бетси нафаршировала, да и поздно уже. От черных волос поднимался дым.

Бетси, глядя на него, плюнула.

— Я и тебя убью, если попробуешь помешать.

В лесу было тихо, не считая пения немногих сверчков, — он еще не оправился от зимнего шока. Ну что ж, эта женщина сама пыталась убить их обоих пару минут назад. Бетси, присев на корточки, возилась с замками.

— Блин. Этого я и боялась. Куда делась Плам? Вечно ее нет, когда надо.

— Зачем она тебе?

Плам и Стоппард, как по сигналу, уже летели вниз сквозь ту же сосну, прикрывая лица. Вдвоем в одном кресле — с другим, как видно, случилась авария. Посадка, в общем, шла без проблем, но тут кресло наступило на камень и выкинуло их из себя.

Плам встала, вытирая руки о джинсы.

— Господи, что у вас тут творится?

— Скапутилась девушка, — пояснила Бетси. — Открывай саквояж.

— Что, прямо сейчас? А разве мы не…

— Открывай!

— Лучше не спорь, — сказал Квентин. — Одну она убила уже.

Сил у Бетси после этого, скорей всего, поубавилось, но кто ее знает.

— Как ты можешь? — искренне спросил Стоппард, но Бетси с каменным лицом проигнорировала вопрос.

— Открывай, — повторила она.

— С чего ты взяла, что я смогу это сделать?

— Сама знаешь.

— Ну да, — покорилась Плам. Она села на землю перед саквояжем и без всякого труда открыла замки. Бетси тут же отпихнула ее и принялась рыться внутри. Достала оттуда книгу и длинный нож, похоже серебряный. Клинок, ничем не украшенный, выглядел вполне функциональным и очень старым.

— Да, — выговорила Бетси надломленным шепотом. — Вот и ты. Привет.

Раздался свист, и рядом с ними на все свои восемь ног приземлился бильярдный стол. На нем во весь рост стоял Лайонел с птицей на плече. Пашкара не было.

— Где саквояж? — спросил Лайонел, обводя взглядом труп, Квентина, Плам, Стоппарда, Бетси и нож. — Так. Открыли уже.

Лайонел развернул бумагу. Завернутый в нее предмет оказался боевой винтовкой с причудливо гравированными стволом и прикладом. Явный гибрид: современное оружие с примесью магии.

— Ага, — подтвердила Бетси.

— Где Пашкар? — спросил Стоппард.

Лайонел вместо ответа вскинул винтовку к плечу, прицелился и дважды выстрелил Стоппарду в грудь.

Парень, конечно, погиб бы на месте, но Бетси — так быстро, что Квентин не уследил — заслонила его, выставив перед собой нож. Пули, отрикошетив от серебряного клинка, улетели в кусты. Каким бы ни было его главное назначение, побочные эффекты работали хорошо, и один из них обеспечивал владельцу неуязвимость.

— Какого хрена? — заорал Квентин на Лайонела. — Ты, жирный ублюдок!

Пять минут назад он думал, что его не хватит больше ни на одно заклинание, но страх и гнев творят чудеса. Квентин встал и приготовился колдовать, но Бетси уже прыгнула на Лайонела, как кошка — нож, как видно, обеспечивал не только защиту, но также силу и скорость. Лайонел успел выстрелить еще раз, опять без толку, а потом уже стало поздно.

Крови, как ни странно, не было. Нож рассек ключицу, вскрыл торс, вонзился глубоко в грудь. Бетси кромсала Лайонела, как мокрую глину, и следующим ударом отсекла ему голову.

Голова, моргнув, откатилась прочь. Обрубок шеи торчал, словно каменный.

— Голем, ^[18] — сказала Бетси, стоя над обезглавленным телом. — Так я и знала.

Да, но до схватки она явно не знала, с кем будет сражаться. Бетси дышала тяжело, как будто ее настигло все разом: вторжение в дом Пары, полет, падение, битва, саквояж, вся их едва не провалившаяся операция.

— А деньги где? — спросил Стоппард.

— Нет никаких денег, — ответил Квентин.

Теперь он все понял. Сначала их подловили золоторукие, потом кинули свои же — Бетси и птица. Никто и не думал платить им: их всех планировали убить.

То, о чем он мечтал — дом и Элис, — отодвинулось еще дальше, чем прежде.

Ну, хоть саквояж им остался, если только птица не вернется за ним. Квентин и не заметил, как она улетела.

Бетси, совершенно измочаленная, спрыгнула со стола. Колени у нее подгибались.

— Примерно этого я от них и ждала. — Квентин впервые увидел, что она совсем еще юная, никак не старше двадцати двух. — Не доверяй тому, у кого рук нет, — и тому, у кого они есть, тоже.

— Спасибо, что жизнь мне спасла, — сказал Стоппард.

— Пожалуйста. Со своей чуть не рассталась в процессе.

— Что за штука такая? — спросил Квентин.

— Это? Я здесь из-за него. Всегда хотела заполучить. Клинок, убивающий богов.

— Зачем тебе?

— Ты что, с богом никогда не встречался?

— В общем, да… я тебя понимаю.

Плам подобрала книгу, выброшенную Бетси из саквояжа. На кожаной обложке никаких обозначений, как будто это тетрадь для записей или дневник.

— Ты уверена, что бога можно убить? — спросила она.

— Вот попробую и сообщу тебе. Может быть. — Бетси сунула нож за пояс. — Пока, ребята, не ищите меня.

— И в мыслях нет, — сказал Квентин. — Береги себя, Бетси.

— Асмодея, чувак. Увидишь Джулию — скажи, что я пошла на лисью охоту.

Она повернулась и скрылась в ночи.

После отдыха в Барионе Элиот и Дженет перешли вброд Великую Соленую реку. Ее серовато-зеленая лента в полмили шириной и шести дюймов в глубину пересекала местность, как брошенный кем-то шланг. Миновали травянистый пригорок с белой фигурой: траву по ее контуру выпололи, обнажив меловую почву. Рисунок изображал человека с посохом, горизонтально воздетым над головой. Иногда он перемещался куда-нибудь, но сегодня был здесь — то, что он по-прежнему на посту, успокаивало.