Онлайн книга «Время предательства»
Чем больше он искал, тем сильнее убеждался, что она где-то там, скрывается в какой-то извилине его мозга. Пожилая женщина, которая не хочет открывать свое лицо. А теперь вот она пропала. Либо по собственной воле, либо по чьему-то умыслу. Задумавшись, Гамаш поднес руку к виску. Он чувствовал, что приближается, приближается. Уэлле. Уэлле. Констанс Уэлле. Потом он сделал вдох и прищурился. Перед его мысленным взором возникла черно-белая фотография. Не семидесятисемилетней женщины, а улыбающейся, машущей рукой девочки. Он нашел ее. – Вы знаете, о ком я говорю, – сказала Мирна, увидев свет в его глазах. Гамаш кивнул. Но во время поисков он споткнулся о другое воспоминание, гораздо более свежее. Гораздо более тревожное. Он встал и подошел к письменному столу в тот момент, когда Лакост повесила трубку. – Никаких результатов, шеф, – доложила она. Он кивнул и взял у нее трубку. Мирна поднялась: – Что? – Так, одна мысль, – сказал Гамаш и набрал номер. – Марк Бро. – Голос резкий, официальный. – Марк, говорит Арман Гамаш. – Арман. – Голос зазвучал приветливо. – Как поживаешь? – Отлично, спасибо. Послушай, Марк, извини, что беспокою… – Никакого беспокойства. Чем могу служить? – Я в Восточных кантонах. Сегодня приблизительно в четверть одиннадцатого мы проехали по мосту Шамплейна… – Гамаш повернулся спиной к Мирне и понизил голос. – И видели, как твои люди поднимали тело на южном берегу. – Хочешь узнать, кто это? – Не хочу вторгаться в твою юрисдикцию, но мне нужно знать. – Сейчас посмотрю. Гамаш услышал стук клавиш – глава отдела по расследованию убийств Монреальской полиции просматривал последние сведения. – Есть. Пока мало что известно. – Женщина? – Да. Судя по всему, уже дня два. Вскрытие назначено на вторую половину дня. – Ты подозреваешь убийство? – Маловероятно. Ее машину нашли наверху. Похоже, она хотела спрыгнуть с моста в воду и промахнулась. Ударилась о берег и скатилась под мост. Там ее и нашли сегодня утром рабочие. – Имя тебе известно? Гамаш приготовился услышать: «Констанс Уэлле». – Одри Вильнёв. – Как? – Тут написано: Одри Вильнёв. Около сорока лет. Муж сообщил о том, что она исчезла два дня назад. Не появилась на работе. Мм… – Что? – спросил Гамаш. – Занятно. – Что занятно? – Она работала в министерстве транспорта, в дорожном отделе. – Инспектором? Не могла упасть случайно? – Постой-ка… – Наступила пауза, пока старший инспектор Бро читал файл. – Нет. Работала старшим клерком. Почти наверняка самоубийство, однако вскрытие может внести коррективы. Прислать тебе, Арман? – Нет, не надо. Но спасибо. Joyeux Noёl [15], Марк. Гамаш повесил трубку и повернулся к Мирне Ландерс. – И что? – спросила она и напряглась в ожидании ответа. – Сегодня утром из-под моста Шамплейна извлекли тело. Я опасался, что это ваша приятельница, но нет. Мирна закрыла глаза. Потом снова открыла: – Так где же она? Глава пятая
Возвращаясь в Монреаль, Изабель Лакост и старший инспектор Гамаш застряли в пробке на подъезде к мосту Шамплейна. Шел пятый час, но солнце уже зашло, и казалось, что наступила полночь. Снег перестал, и Гамаш посмотрел в окно со стороны водителя, через шесть полос движения. На то место, где Одри Вильнёв предпочла смерть жизни. Ее семью уже известили. Арман Гамаш нередко приходил в дома вестником смерти, и с годами тяжесть этой добровольной обязанности не легчала. Смотреть в лицо мертвецам было легче, чем в лицо их близким в тот момент, когда мир для них изменялся навсегда. Его миссия была сродни убийству, которое совершал он сам. Матери, отцы, жены или мужья отворяли дверь на его стук с верой, что мир не без изъянов, но в принципе довольно приличное место. Пока он не начинал говорить. Он все равно что сталкивал их в пропасть. И наблюдал, как они летят. Как ударяются о дно. А потом он видел их потрясенный взгляд. Они безвозвратно становились другими, а та жизнь, которую знали, уходила навсегда. И то выражение в их глазах… как будто это он был причиной их горя. Перед тем как им уходить, Мирна дала Гамашу адрес Констанс. – Как она выглядела, когда приезжала? – спросил он. – Как всегда. Некоторое время я ее не видела, но мне показалось, что она ничуть не изменилась. – Ее что-нибудь беспокоило? Мирна покачала головой. – Деньги? Здоровье? Мирна снова покачала головой: – Она, как и следует предполагать, человек очень замкнутый. Она почти ничего не рассказывала о своей жизни, но по ее виду я бы не сказала, что она чем-то озабочена. Она радовалась встрече со мной и радовалась будущему приезду на праздники. – Вы не заметили ничего необычного? Она ни с кем здесь не ссорилась? Никого не обидела? – Вы подозреваете Рут? – спросила Мирна, и на ее лице промелькнула улыбка. – Рут я всегда подозреваю. – Вообще-то говоря, Констанс и Рут поладили. Между ними возникла некая «химия». – Химия или алхимия? – спросила Лакост, и Мирна улыбнулась. – Они похожи? – спросил Гамаш. – Рут и Констанс? Нет, они совершенно разные, но по какой-то причине понравились друг дружке. Гамаш не без удивления взял ее слова на заметку. Старой поэтессе принципиально не нравились все подряд. Она ненавидела всех и каждого, если ей хватало энергии, требующейся для ненависти. – «Но кто тебя обидел так, / что ран не залечить, / что ты теперь любую / попытку дружбу завязать с тобой / встречаешь, губы сжав?» – Что-что? – спросил Гамаш, которого этот вопрос застал врасплох. Мирна улыбнулась: – Строки из стихотворения Рут. Как-то вечером, вернувшись от нее, Констанс процитировала их мне. Гамаш кивнул, подумав: дай бог, чтобы, когда они найдут Констанс, ее рану можно было залечить. Он прошел через магазин к вешалке и взял куртку. У двери он поцеловал Мирну в обе щеки. Она удержала его на расстоянии вытянутой руки, глядя ему в лицо: |