Онлайн книга «Время предательства»
– Присоединиться к старшему суперинтенданту Франкёру? – спросила Лакост, пораженная его признанием. – Нет, создать в ответ собственную вонючую помойку. Он взглянул на Лакост, словно взвешивая собственные слова. – Я знаю, что делаю, Изабель, – тихо произнес он. – Доверяй мне. – Я и не сомневалась. И тут Изабель Лакост поняла, с чего начинается разложение. Оно происходит не сразу, а постепенно. Легкое колебание – и кожа трескается. В ранке поселяется инфекция. Сначала сомневаешься. Затем критикуешь. Затем становишься циничным. Затем перестаешь доверять. Лакост посмотрела на агента, с которым разговаривал Гамаш. Тот положил трубку и застучал по клавиатуре компьютера, пытаясь делать свою работу. Но коллеги продолжали подначивать его, и Лакост увидела, как агент бросил печатать и повернулся к ним. Улыбнулся. Снова стал одним из них. Инспектор Лакост взглянула на старшего инспектора Гамаша. Никогда, ни при каких обстоятельствах не могла она представить себе, что предаст его. Но если такое случилось с другими агентами, которые прежде были порядочными людьми, то почему не может случиться и с ней? Вероятно, уже случилось. По мере того как в отделе становилось все больше агентов Франкёра, по мере того как все большее их число бросало вызов Гамашу, считая его слабаком, такие же мысли, возможно, просачивались и в ее голову – болезнь заразна. Видимо, она начинала сомневаться в нем. Полгода назад она ни за что не усомнилась бы в его методах поддержания субординации. А теперь вот засомневалась. И в глубине души задавалась вопросом: а вдруг то, что видит она, что видят все они, – это и в самом деле слабость? – Что бы ни произошло, Изабель, – сказал Гамаш, – ты должна верить себе. Ты меня понимаешь? Он напряженно смотрел на нее, словно хотел внедрить эти слова не просто ей в голову, а куда-то глубже. В тайное, безопасное место. Изабель Лакост кивнула. Гамаш улыбнулся, и напряжение спало. – Bon [7]. Ты для этого и приходила или есть что-то еще? Она вспомнила не сразу – лишь после того, как заметила записку в своей руке. – Несколько минут назад поступил звонок. Я не хотела вас беспокоить. Не уверена, личное это или служебное. Гамаш надел очки, прочел записку и нахмурился: – Я тоже не уверен. Он откинулся на спинку стула. Пиджак распахнулся, и Лакост увидела у него на поясе «глок» в кобуре. К этому зрелищу она никак не могла привыкнуть. Шеф ненавидел оружие. Евангелие от Матфея, 10: 36. Это был один из первых уроков, преподанных ей, когда она поступила в отдел. Изабель Лакост все еще видела как наяву старшего инспектора Гамаша, сидевшего на том самом месте, что и сейчас. «Евангелие от Матфея, глава десять, стих тридцать шесть. „И враги человеку – домашние его“. Никогда не забывайте об этом, агент Лакост». Ей показалось, он хочет этим сказать, что при расследовании убийства начинать нужно с семьи. Но теперь она знала: за евангельскими словами скрывается нечто большее. Старший инспектор Гамаш носил при себе оружие. В штаб-квартире полиции. В собственном доме. Гамаш взял записку со стола: – Не хочешь прокатиться? Мы там будем как раз к ланчу. Лакост удивилась, но не стала ждать второго приглашения. – Кто останется за старшего? – спросила она, забирая пальто. – А кто старший сейчас? – Конечно вы, patron. – Очень мило с твоей стороны, но мы оба знаем, что это не так. Надеюсь только, мы не оставили спички в доступном месте. Когда дверь закрывалась, Гамаш услышал, как агент, с которым он беседовал, говорит другим: – Каждый звонок – сообщение о новой смерти… Он вышучивал шефа высоким, детским голоском, выставляя его идиотом. Старший инспектор, улыбаясь, направился по длинному коридору к лифту. В кабине лифта они следили за сменяющимися цифрами. 15, 14… Третий пассажир вышел из кабины, и они остались вдвоем. 13, 12, 11… Лакост сгорала от нетерпения задать тот единственный вопрос, который не предназначался для чужих ушей. Она посмотрела на шефа – тот следил за цифрами. Стоял в расслабленной позе. Но она достаточно хорошо знала его и заметила новые, более глубокие морщины. Темные круги под глазами. «Да, – подумала она, – нужно уехать отсюда. Пересечь мост и покинуть этот остров. Оказаться подальше от этого проклятого места». 8… 7… 6… – Сэр? – Oui? [8] Он повернулся к ней, и Лакост снова увидела изнеможение, проявлявшееся на его лице в те мгновения, когда он забывался. И у нее не хватило духа спросить о том, что случилось с Жаном Ги Бовуаром. Прежним заместителем Гамаша. Ее наставником. Протеже Гамаша. И даже больше. В течение пятнадцати лет Гамаш и Бовуар составляли великолепную команду. Жан Ги Бовуар, который был на двадцать лет моложе старшего инспектора, готовился со временем стать его преемником. Но несколько месяцев назад, вернувшись после расследования в отдаленном монастыре, инспектор Бовуар внезапно перевелся в отдел старшего суперинтенданта Франкёра. И начался какой-то кошмар. Лакост пыталась узнать у Бовуара, что произошло, но инспектор не хотел иметь никаких отношений с людьми из отдела Гамаша, и старший инспектор издал приказ: никто из его отдела не должен иметь никаких дел с Жаном Ги Бовуаром. Его следовало избегать. Не замечать. Словно он невидимка. Не только persona non grata, но и persona non exista [9]. Изабель Лакост не могла поверить в случившееся. И за прошедшее время так и не сумела поверить. 3… 2… Именно об этом она и хотела спросить. Неужели все так и есть? Может, это такой хитрый ход, способ внедрить Бовуара в лагерь Франкёра, чтобы попытаться выяснить, что замышляет старший суперинтендант? Наверняка Гамаш и Бовуар по-прежнему остаются союзниками в опасной игре. Но шли месяцы, поведение Бовуара становилось все более эксцентричным, а Гамаш вел себя в отношении его все более непримиримо. Пролив между ними превратился в океан. И теперь казалось, что они вообще обитают в разных мирах. Следуя за Гамашем к его машине, Лакост поняла, почему она не задала свой вопрос. Не потому, что щадила его чувства. Просто она не хотела услышать ответ. Предпочитала верить, что Бовуар хранит преданность Гамашу, у которого есть надежда остановить план, запущенный Франкёром. |