Онлайн книга «Акулы из стали (сборник)»
|
– Ну, не знаю, без рубашки домой идите! – В тужурке на голое тело? Галстук-то надевать на шею или так сойдёт? – Ничего не знаю! Мне поставлена задача – я её выполняю! Решительно, смело, применяя флотскую смекалку и не обращая внимания на жертвы среди гражданского населения. Всё как учили! Лес рубят – рубашки летят! А мы тогда всем экипажем копили на «Виндоус 95» – новую революционную операционную систему. Как раз недавно купили себе четыреста восемьдесят шестой: дос плюс Волков коммандер плюс Лексикон (чуть не заплакал вот сейчас от умиления), и помощник решил, что нам срочно нужен Виндоус. Он долго объяснял старпому, для чего: – Мы же купили компьютер? – Купили. – Он же работает? – Работает. – Зачем нам Виндоус твой? – Нужен. – Для чего? – Ну, чтоб на компьютере работать. – Так он же и так работает! Быстрее будет работать? – Нет. – А что тогда? – По другому! «По-другому ходим мы, по краю ходим мы…» – обычно начинал напевать старпом в этом месте и убегал от помощника. Помощник выжидал какое-то время, и этот диалог повторялся практически слово в слово. В итоге старпом сдался и завёл ещё одну графу в тетрадке: «Виндоус 95. Прим. Хуйегознаетнахуйоннужен». И вот, значит, с этой самой ненужной строки он и выдавал Паше деньги, пока Билл Гейтс кусал себе локти от волнения, потому что экипаж ТК-20 так и не купил его операционную систему. А Паша исправно отчитывался старпому обо всех тратах и даже иногда приносил старпому отчётный материал. – Что это? – Билеты в кино. Операция «Тоня». – А чего их пять? – Ну дык дети же! – А детей-то ты чего водил? – Ну а куда я их дену? В поле пастись выпущу? – Логично. Как там всё продвигается? – Завтра приступаю к финальной стадии операции! Это был третий день со дня «икс». А на четвёртый день ни Тоня, ни Паша не вышли на службу. Тоня позвонила и сказалась больной, а Паша, имея карт-бланш на спецоперацию, просто не появился. – Эх, – потирал руки старпом, – думаю, представления там строчат сидят! – Да зная Пашу, – отвечал я ему, – он-то наверняка сейчас строчит, но совсем не представления и не совсем строчит. – Эх, Эдуард, не веришь ты в хорошее! – Отчего же не верю? Верю, конечно, Сей Саныч, до всех глубин своей глубокой флотской души. И до сих пор, кстати, не могу избавиться от этой вредной во всех отношениях привычки. – Ну-ну, чо там? – пытал старпом Пашу на следующий день. – Чо было-то? – Ну-у-у, раз на кухне было, раз в ванной…. – Фу, фу, фу! Я ж тока пообедал! Что с заданием-то партийным? – Сей Саныч, ну она же женщина, а не человек! К ней же подход нужен! – Подход нужен к решению боевых задач! А к женщине нужны напор и ласка! Будешь тут учить меня, перхоть! Денег больше не дам! Подходи уже быстрее!!! Потом Тоня начала носить ему пирожки на вахту. Стояли такие на пирсе и что-то там курлыкали. – Вот жеж, оно как, – удивлялся я в форточку на рубке. – И не говори, друх! – поддерживал меня Борисыч из соседней. – Пирожки же стынут на морозе! Мы бежали с Борисычем вниз, и я звонил верхнему вахтенному, чтоб срочно Пашу на отработку вахты вниз спускал, блядь! – Что за отработка, Эд? Шесть часов же ещё! – удивлялся Паша. – Специальная! – отвечал ему Борисыч, разливая чай по стаканам. – По пирожкам! Доставай уже, не томи! Пирожки, надо сказать, были очень даже ничего, мы даже не отравились ни разу. Какая-то бумажка выпала из пакета с ними, ну я её в журнал сунул. А ночью командир журналы подписывал и бумажку эту нашёл. – Что это у тебя? – Не знаю, – говорю. Командир разворачивает бумажку, а там сердце красного цвета и внутри написано «Тоня плюс Паша». – Ах, ты ж, йоп твою мать! Вызывай его срочно! Приходит заспанный Паша. – Павел! – строго спрашивает командир. – Што это за хуйня! И машет у него перед носом открыткой. – Открытка, – говорит Паша. – Нет, Павел! Это – не открытка! Это, Павел, прямая угроза твоему существованию как личности! Беги, Павел, немедленно! Хрен с ними, с этими представлениями! Мне твоя молодая жизнь дороже, я же потом себя до конца жизни простить не смогу! – Да всё нормально, тащ командир, у меня всё под контролем! – Павел, если бы мне каждый мой знакомый, который говорил, что у него всё под контролем, а потом женился, выдавал по рублю, то я давно уже купил бы себе эту подводную лодку! Женщины, Павел, это тебе не баллистические ракеты! От них в бункере не спрячешься! – Да я же знаю в женщинах толк, тащ командир! – гордо оттопыривает губы Паша. – Мой йуный друх! – хлопает командир Пашу по спине. – Если ты их ебёшь, то это не значит, что ты их контролируешь! Запомни эту житейскую мудрость! И, вообще, в этом деле никогда не поймёшь, кто кого, на самом деле, ебёт! Ну и, конечно же, все Пашу подъёбывали просто в перманентном режиме. – Василич!! – кричит, например, Паша своему турбинистическому мичману. – Пошли в четырнадцатый шихту [19] грузить!!! – Не, Паша, я с тобой в трюм не полезу! – Чо эта? – А я не верю, что у тебя на Тоню как на женщину стоит! Значит, стоит как на мичмана, а я же тоже мичман и поэтому боюсь с тобой в полутёмный трюм лезть! Ну и так далее. Недели через две мы передали корабль другому экипажу на два месяца, чтоб они сдали какую-то задачу и не вылетели из «линии», а сами переселились в казарму. А казарма восемнадцатой дивизии первой флотилии Северного флота ВМФ РФ атомных подводных крейсеров самого что ни на есть стратегического назначения представляла собой краткую, но наглядную картину развала эсэсэсэра: её отгрохали из белого кирпича в девять этажей, проложили в ней трубы и даже почти везде поставили окна и двери. А потом этот самый СССР развалился, и финансирование строительства резко закончилось. – Ай, ну нормальная казарма, чо! – решило флотское начальство, подписало все документы и разрешило в ней жить экипажам. Наверняка для того, чтоб служба на берегу прививала любовь к морю с невыносимым свербением везде, и даже в чреслах. В казарме не было отопления, не было воды, везде валялись какие-то электрические времянки, в автоматах вместо предохранителей торчали гвозди, и дыры в окнах были забиты матрасами. Дежурный по части сутки ходил в шинели (с клеточками от панцирной койки на спине), шапке и рукавицах. |