Книга Поцелуй дьявола, страница 65 – Барбара Картленд

Говоря это, она встала и со слезами на глазах улыбнулась ему своей восхитительной улыбкой, сияющей, словно радуга в затянутом тучами небе. Он не двинулся с места.

— Я не смею прикоснуться к тебе, — хриплым голосом произнес он, — если я дотронусь до тебя, вся моя решимость улетучится. Подумай хорошенько, прежде чем принять решение. Это твой последний шанс. Если ты соблазнишь меня сейчас, потом будет поздно жалеть. Я хочу тебя, Скай, я люблю тебя; если ты останешься, то я никогда, никогда тебя не отпущу.

— Я никогда не захочу уйти, — прошептала Скай. — О мой милый, неужели ты не понимаешь? До этого момента я не жила по-настоящему.

Эль Дьябло подошел к ней ближе. Она затрепетала, когда он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе.

— Повтори то, что ты сказала, еще раз, — приказал он. — Еще раз произнеси эти два слова, которые ты До этого мне никогда не говорила.

При взгляде в его глаза у нее перехватило дыхание, и все же Скай послушно произнесла:

— Мой… милый.

— Моя крошка, моя любовь, моя душа!

Это были самые удивительные, самые чудесные слова на свете, слова, от которых сладостно кружилась голова. Неожиданно его губы прильнули к ее губам. Она почувствовала, что его руки обнимают ее. Вспыхнувший в ней огонь породил в нем ответное пламя. Скай ощутила, как его поцелуй буквально пленяет ее душу. Она дрожала и трепетала от страсти и счастья. Все ее тело мучительно жаждало его так же, как он хотел ее. Ее губы сделались мягкими и податливыми под яростным напором его поцелуев.

Он прижимал ее к себе все крепче и крепче, целовал ее глаза, щеки, шею, вновь припадал к ее губам, пока Скай не почувствовала, что сливается с ним, что их сердца бьются в унисон, когда дыхание одного становится дыханием другого.

Затем он подхватил ее на руки.

— Твое плечо! — закричала она. — Осторожнее с плечом!

Но он не слышал ее. Его глаза горели страстью, на лице было выражение безумного восторга, выражение завоевателя, человека, добившегося того, чего он желал больше всего в жизни.

— Ты — моя, навеки моя любовь, — произнес он, припав к ее губам и унося ее прочь.