Онлайн книга «Мелодия любви»
|
— Намек понят, — поморщилась Хелен. — Почему вы остались жить здесь, Хелен? От неожиданности она приоткрыла рот, ее глаза беспокойно блеснули. — Вы говорите так, словно не одобряете — но, простите, вы имеете полное право… — Ничего подобного. Просто в свое время вам не особенно нравилась эта идея, и я думаю, что естественно полюбопытствовать, почему вы за эти годы так никуда и не переехали. Ее взгляд смятенно метнулся в сторону. — Наверное, потому, что этот дом стал для меня тихой гаванью… хотя я и спрашивала себя, не в том ли дело, что удобнее следовать по пути наименьшего сопротивления, — пробормотала она. — Здесь я чувствую себя под защитой. Я полюбила этот дом, увлеклась работой в саду. — Она пожала плечами и вздохнула. — Я никогда не сумею отблагодарить вас, — добавила она смущенно. — Хотя и собираюсь отдать вам деньги, вырученные за воздушных змеев. Он сел на стул в торце стола. — Мне не нужны деньги, Хелен. И иногда мне самому кажется, что я следую по пути наименьшего сопротивления. В отношении помощи вам с Клаусом, например… — Ну нет, — уверила она его. — Без вашей помощи нам было бы намного труднее. — В материальном отношении, возможно. Но не вся жизнь заключается только в этом. — Вот уж о чем вы не должны беспокоиться, Майкл, — медленно проговорила Хелен. Он ничего не ответил, его мысли приняли уже другое направление. — По поводу того, что произошло между нами несколько дней назад… Хелен мгновенно окаменела. — Я бы не хотела об этом вспоминать, — произнесла она отчужденно. — Почему? — На случай, если вы снова вздумаете исцелять мое больное самолюбие и гладить меня по шерстке. — Я вовсе… — Нет, именно это вы и делали, — возразила она, тряхнув локонами. — Вы, может быть, забыли, так позвольте освежить вашу память. В тот день у меня было два тягостных разговора, с Мирандой Шелл и с Люком Эскью. Но сегодня мне не из-за чего жалеть себя. — Это в вас говорит бренди, выпитое после шампанского? — спросил он, пряча в глазах усмешку. — Вот и нет, — возразила она. — Это говорит истинная Хелен Лансбери, которая не любит, когда к ней снисходят. Он поднял брови. — Вы так это называете? Я бы сказал, это скорее попадает под категорию истерики, что я нахожу чрезвычайно забавным. Она уставилась на него, раздувая ноздри, затем удалилась в свою спальню, оставив на столе недопитую рюмку бренди. Утром ее разбудил телефонный звонок. Это звонил Клаус — в лагере был телефон, которым позволялось пользоваться детям, загрустившим по дому. Но проблема Клауса заключалась в другом. — Как дела, ма? — начал он бодро. — Чахнешь понемногу? — Что-то я не совсем поняла тебя, дружочек. — Прости, я подумал, тебе не хватает единственного сыночка. Я ведь еще никогда не уезжал надолго. — Э… А… Конечно же, я страшно скучаю по тебе, но все же еще не окончательно зачахла от тоски. А как твои дела? — Супер! — с энтузиазмом откликнулся он. — А из-за всей этой вкуснятины, которую ты мне дала с собой, я самый популярный парень в лагере. Ни у одного ребенка нет такой классной мамы. — Очень мило с твоей стороны, Клаус, — пробормотала она глухо. — Ты только не слишком раскисай, — предостерег он. — И не думаю. — А как поживает Майкл? — Э… Замечательно, но… — Она сдвинула брови. — Почему ты спросил? — Почему бы тебе не сказать ему, что он тебе нравится, ма? От этого вопроса у нее перехватило дыхание. — Клаус, я не понимаю, о чем ты. — Я просто подумал, что раз ты не против, чтобы он целовал тебя… — Клаус! — Ну хорошо, я тогда подсмотрел за вами. Я и понятия не имел, чем вы занимались, когда спустился вниз в тот вечер. Но я тихо вернулся назад, а потом спустился снова, только с большим шумом. Сразу было видно, что тебя проняло. Хелен молчала. — Но я нисколько не против, — продолжал Клаус. — Я думаю, это самое лучшее, что могло с тобой случиться. Он клевый малый… ой, ма, у меня монетки кончились, до скорого… В трубке раздались короткие гудки. Хелен медленно положила ее на место и направилась на кухню готовить завтрак. Майкл уже сидел за столом и просматривал газеты. — Доброе утро, — сказал он. — Кто это звонил? Хелен угрюмо посмотрела на него. Выздоровев, он теперь постоянно поднимался на заре, делал пробежку, затем немного плавал в холодном бассейне. Почему-то сейчас ей было неприятно видеть его таким довольным, полным жизненных сил, безумно привлекательным… — Это мой единственный сын. — Она достала из холодильника ветчину и яйца. Он поднял брови. — Затосковал по дому? Хелен выложила ветчину на сковороду, достала сочный плод папайи, вычистила косточки, разрезала пополам. Сверху полила апельсиновым соком, каждую половинку начинила свежими ягодами земляники и положила долю Майкла перед ним на тарелку. — Наоборот, наслаждается жизнью вовсю. — Понятно. — Майкл взглянул на угощение, затем посмотрел ей в глаза. — Спасибо. Хелен… Хелен отвернулась, отошла к плите и занялась ветчиной. — Ну хорошо, — услышала она его голос. — Как насчет того, чтобы вместе пообедать? — Я еще даже завтрак не приготовила, — едко ответила она, — не рановато ли думать об обеде? — Я собирался пригласить вас в ресторан. — Зачем? — Она повернулась к нему, сдвинув брови. — Сегодня суббота, чудесный день, и это поможет вам отвлечься от мыслей о единственном сыне, который, судя по всему, нисколько по вас не скучает. Но в этом нет ничего плохого, — добавил он с веселым блеском в глазах. — Это только означает, что мальчик хорошо адаптируется в новой обстановке. Вот с вами должно быть далеко не все так просто. Хелен возмущенно взмахнула деревянной лопаточкой. — Вы утверждаете, что я плохо адаптируюсь? Он усмехнулся. — Нет, но просто сейчас вы чувствуете себя одинокой и потерянной. И это естественно для матери единственного ребенка… Кажется, что-то подгорает. Она с приглушенным возгласом повернулась к плите, чтобы в последнюю секунду спасти ветчину от неминуемой гибели. — Двенадцать часов вам подходит, Хелен? — Я еще не дала согласия. Она разбила яйца, вылила их на сковородку и услышала, что он встает. Волосы у нее на затылке зашевелились, предупреждая, что он подошел и стоит за спиной. В следующее мгновенье он вынул лопаточку у нее из рук и повернул ее лицом к себе. |