Онлайн книга «Повторите, пожалуйста, марш Мендельсона (сборник)»
|
– Ты лучшая, Нин, ты у меня самая лучшая… Вчерашний снегопад превратился в грязное месиво. Слякоть, казалось Елене, хлюпает у нее душе. В подходе к дому растаяла и разлилась огромная лужа с бугорком в центре. Прыгнув на него, Юрьев тихо спросил: – Соседка, а не сочинила ли ты свою ночную историю? – Сочинила, – Елена пренебрегла протянутой к ней рукой. – Апрель же! Весь апрель никому не верь, – и, перескочив на бугорок, едва не оступилась. Юрьев успел схватить жену за капюшон и удержал равновесие. Они стояли посреди дворового моря на крохотном острове, обитаемом только ими. – Ты за луну или за солнце? – шепнул Юрьев, щекоча бородкой ее ухо. – Не знаю. – Не помнишь, как надо отвечать? – Нет, – завредничала она. – Если за солнце, то за пузатого японца, а если за луну – то за советскую страну. Когда я задал тебе этот вопрос, ты заплакала, потому что сказала «За солнце». В первом классе, помнишь? Ты ходила в розовой шубке и шапке с помпоном. А я уже тогда был в тебя влюблен. – Был? Юрьев запрокинул голову и закричал: – Был, есть, буду! – Будешь есть? – засмеялась Елена. – Какой же ты глупый, Юрьев. – От глупой Юрьевой слышу! …Чей-то неисправный автомобиль испускал радужные бензиновые круги. Вокруг плескалась хлопотливая синева, полная крылатого трепета и прозрачного капельного звона. Шалый весенний ветер носился между небом и лужами. Солнце румянило кору тополей, лопались почки, а на крышах колыхался сухой камыш антенн. В пятом классе мальчишки забирались наверх по пожарной лестнице, отламывали полые антенные трубки и пулялись гороховой дробью… Створка окна открылась на третьем этаже. Молодая женщина с волосами цвета скошенного сена оперлась подбородком о скрещенные руки. Она задумчиво смотрела в колодец двора. Внизу, стоя в промокшей обуви на персональном острове, целовалась совсем не юная пара. За две недели чувство вины у Елены утихло. Она завела новый блокнот и, если звонили необходимые знакомые, сразу вписывала номера телефонов. Морозов, начальник ЖКХ района, к которому относился ее дом, не был ей необходим, но пришлось и у него номер спросить. Потому что Елена, оказывается, еще осенью пообещала написать материал о работе хозяйства, о чем напрочь забыла. Расстроенная, она крепко потерла виски (здравствуй, склероз). – Много работы, всего не упомнишь, я понимаю, – вздохнул он. – Кстати, я стал кандидатом в депутаты нашего округа. – Встретимся, как освобожусь, – снова пообещала Елена кандидату Морозову. Заглянул секретарь Роман Афанасьевич: – Чей пожар в магазине? – Мой, – оторвалась от компьютера Аня Сафонова. – А драка чья в клубе с жертвами? – Драк тоже мой. – Подписывать забываете, – строго произнес Роман Афанасьевич и посторонился: – Нелечка, здравствуй. В кабинет вошла корректор Нелли Сергеевна. Нежно подрагивая бровями, редактор Николай Иванович пропел: – Неле, я твой Уленшпи-игель… В поросшее мхом время старшие коллеги были однокурсниками. Поговаривали, что Роман Афанасьевич в молодости безуспешно ухаживал за Нелли Сергеевной. Та, влюбленная в женатого Николая Ивановича, предпочла остаться старой девой. Друзья по старой памяти часто засиживались в кабинете «у Коли». Все на работе у Елены было как всегда, и было бы как всегда, если б не Владимир Ильич. Нет, не Козлов Владимир Ильич, а почти настоящий Ленин. Гений революции очень хорошо сохранился. Сняв с лысой головы знаменитую кепку, он с легкой картавостью поприветствовал журналистов: – Здравствуйте, товарищи! – и с характерно лукавым прищуром оглядел изумленные лица. – Вы, разумеется, хотите сказать: «Так вот ты какой, дедушка Ленин!», хе-хе… Правильно, это я и есть. Актера поощрили смехом. Владимир Ильич вынул из портфеля пухлую книжищу домашнего изготовления, взгромоздил на стол перед Николаем Ивановичем и присвистнул: – СПСС-с-с! – Что, простите? – Мое Самое Полное Собрание Сочинений, – пояснил забавный двойник. – Очень интересно, – Николай Иванович полистал великий труд, и левая бровь его изогнулась вопросом. Расхаживая по кабинету, Ленин сообщил: – Грядет новая мировая революция. – Ура-ура, – обрадовалась Аня Сафонова, – вы собираетесь возродить советскую власть? – Да. Надеюсь, вы поддержите меня, работница идеологического фронта? – Обязательно! Лучистые глаза обратились к Елене: – А вы? – Я – нет, – засмеялась она. – Почему? – Потому что я за солнце. Значит, за пузатого японца. – Вы шпионка?! – попятился Ленин. – Вы шпионка, и открыто заявляете нам об этом? Вас надо расстрелять! Аня захохотала. Актер повернулся к ней, очень правдоподобно багровея: – Вас тоже расстрелять! – Простите, пожалуйста, Владимир Ильич, девушки шутят, – Николай Иванович вручил возмущенному гостю его книжищу, учтиво взял под руку и куда-то повел. – Это что, не розыгрыш? – растерялась Елена. – Видимо, шиз, – круглые глаза Ани округлились еще больше. – А я-то думаю – вот классный прикол, и ведь похож! Вернувшись через полчаса, Николай Иванович устало подтвердил: – Шиз. Еле избавились. – А что было в его гроссбухе? – Факсимиле. «Ленин, Ленин» – все девятнадцать авторских листов… – Психдиспансер до сих пор на ремонте, а скоро еще бичи-грачи прилетят, – проворчал Роман Афанасьевич. – «Вечерку» читали? – спросила Аня. – Читали, – усмехнулся Николай Иванович. – Какие-то сногсшибательные новости? – поинтересовалась Нелли Сергеевна. – Скандал, – тряхнула Аня рыжей челкой. – В субботу бывшие товарищи-комсомольцы мощно отметили юбилей Ленина в Театре танца. – Сколько стукнуло Ильичу? – озадачился Николай Иванович. – Подсчитай-ка, Рома, ты у нас, помню, был не двоечник. – Сто сорок. – Ну и что за скандал? – напомнила Нелли Сергеевна. – Из-за него, прикиньте, открылась тайна, что наши мэр-зкие учредители – сплошь бывший горком комсомола! А конспиративный юбилейный вечер, то есть вечеринку, организовал один из замов главы. – Козлов, – кивнул Николай Иванович. – Экс-первый комсомольский секретарь, тезка Ленина, между прочим. На место мэра метит. Я должен интервью у него взять. |