Онлайн книга «Сон без пробуждения»
|
Лев Наумович замолчал. Его породистая седая голова поникла. – Это все? – спросил Шура. – Да, – я рассказал вам все по порядку, как вы и просили. – Скажите, почему вы не вызвали платную машину «скорой помощи»? – Вероятно, эта мысль не пришла никому в голову. – Ваш сын очень расстроен. – Не то слово! – воскликнул Лев Наумович, – я опасаюсь за него не меньше, чем за Марину. Он так любил эту девочку! Просто потерял из-за нее голову! Несколько секунд длилась пауза, а потом Лев Наумович сказал дрогнувшим голосом: – Знаете, господин капитан, потерять невесту накануне свадьбы – испытание не из легких! – Да, я догадываюсь, – кивнул Шура. Хозяин дома хотел еще что-то сказать, но только махнул рукой. – Вы можете вернуться к жене, – Наполеонов поднялся с кресла, – и пригласите сюда, пожалуйста, Фролова Сергея Ивановича. – Хорошо, – хозяин дома, выйдя из библиотеки, притворил за собой дверь. Шура подошел к окну и слегка отодвинул портьеру. – Кажется, скоро начнет светать, – подумал он. За окном по-прежнему шел снег, редкими, крупными хлопьями. – Видно у небесной канцелярии излишки накопились за прошлые годы, – пробурчал Шура, – скоро всю дорогу завалит. Не пройти, не проехать… – Сама-ра, ты моя Сама-ра, – вздыхал Шура, прохаживаясь вдоль полок, уставленных книгами, – город солнца превращается в царство Снежной королевы. Ни с того ни с сего Наполеонов почему-то вспомнил о Мирославе Волгиной. Ее лицо, созданное то ли богами, то ли резцом Праксителя… И что из того, что афинский скульптор жил в середине IV века до нашей эры, а Мирослава – в XXI веке нашей эры?! Ни о чем это не говорит. В просторах вселенной возможно все. Зная характер Мирославы, Шура не сомневался, что при надобности она заявится и к самому Зевсу и вытащит из громовержца все необходимые ей сведения. – И что это я вспомнил Мирославу?! – досадовал на себя Шурочка. – Лицо мраморное, впрочем, куда там мрамору до ее бесстрастия. Вот голова у нее! Хотя сама она вечно ссылается на интуицию! Шура Наполеонов и Мирослава Волгина жили в одном дворе и дружили с раннего детства, учились в одной школе. Вернее, дружили они вчетвером – он сам, Мирослава, ее брат Виктор и Леля – еще одна девочка-сорвиголова. Все друзья довольно быстро подросли, вытянулись, а Шура… В детстве Наполеонов безумно страдал из-за своего роста, пока дед однажды не сказал ему, что все великие мужчины были маленькие – Пушкин, Наполеон… Повзрослев, Шура, конечно, узнал, что и среди великанов были великие, но тогда слова деда оказались панацеей для его израненного самолюбия. Они вселили в него уверенность и дали возможность стать целеустремленным. Да и друзья всегда поддерживали его. Дружбе их четверки многие завидовали, кто-то говорил, что после школы их компания распадется. Но это не случилось. Хотя каждый из них выбрал свою дорогу. Они с Мирославой оба подались на юридический и впоследствии стали следователями. Мирослава вскоре по ряду причин ушла на вольные хлеба, получив лицензию частного детектива. Шура же был настроен служить долго, по крайней мере, до генеральских звездочек. Витя служил в спецназе и его постоянно кидали в горячие точки. А Леля с детства грезила машинами и всегда говорила: буду шофером. Однако окончила машиностроительный. А теперь и вовсе – владелица небольшого автосервиса. С Мирославой у Шуры были наиболее близкие отношения. Чего греха таить, он нередко просил ее помочь в том или ином вопросе, ссылаясь на нехватку кадров и возможностей… Но и сам оказывал ей посильную помощь по мере надобности. За популярностью Мирослава не гналась, но слава хорошего детектива сама ее нашла. Наполеонов думал о том, что неплохо было бы после дежурства поехать к ней. С тех пор, как с Волгиной стал работать Морис Миндаугас, у Шуры в доме Волгиной появился еще один интерес – кулинарный. Миндаугас готовил не хуже шеф-повара престижного ресторана. А Шура Наполеонов питал большую слабость к вкусно приготовленной еде. Трапезу он называл своим хобби. Раздумья не помешали чуткому слуху капитана уловить, что дверь библиотеки отворилась. – Заходите, Сергей Иванович, – пригласил он, оборачиваясь. – Лев Наумович сказал… – Да, да. Садитесь. Расскажите мне о событиях, предшествовавших гибели Елены Константиновны Маревой. Сергей сел на указанное кресло. – Не знаю, с чего начать… – Елена Константиновна была вашей невестой? – Нет! – вырвалось у Фролова, – то есть, да. – Так да или нет? – спросил капитан. Фролов вместо ответа схватился за голову и глухо застонал. – Вы ревновали Елену Константиновну? – Нет, какой там! – Фролов глубоко вздохнул, – мы давно охладели друг к другу, – сказал он, – просто не было повода, чтобы расстаться. – Интересно, интересно, – Шурочка внимательно рассматривал сидящего перед ним мужчину. – Значит, вы утверждаете, что разлюбили друг друга до того, как Елена Константиновна сообщила вам о ее предстоящей свадьбе с Владимиром Львовичем Замятиным? – Да, утверждаю. – Ваша сестра об этом знала? Фролов вздрогнул от вопроса капитана, как от удара электрическим током. – Так знала или нет? – повторил Наполеонов. – Думаю, что догадывалась, – выдавил из себя Фролов. – Вы не обсуждали с ней этого вопроса? – Нет. Вам не кажется, капитан, что не этично лезть в душу с такими интимными вопросами? – неожиданно атаковал Сергей Иванович. Удивление на миг промелькнуло в глазах Наполеонова. «Как тебя разобрало? – подумал он, – видать, неспроста.» И, улыбнувшись, сказал: – Мы с вами не на посиделках, Сергей Иванович, не семечки на завалинке плюем. Погибла девушка. И я должен выяснить, кто в этом виноват. – Простите, – промямлил молодой мужчина. – А вы мне, надеюсь, поможете, – добавил Шура более мягким голосом. – Никто не виноват! Я уверен! – воскликнул Фролов. – И что же именно вселяет в вас такую уверенность? Позвольте узнать. – Просто Ленка запуталась и свела счеты с жизнью! – Вы настаиваете на самоубийстве? – Да! Настаиваю! – Разрешите с вами не согласиться, – усмехнулся Шура, – молодая, здоровая девушка накануне свадьбы кончает жизнь самоубийством… Это бред. – Ничуть. Просто вы не знаете фактов! |