Онлайн книга «Еще один шанс»
|
– Помнишь, ты говорил, что любишь секс натощак? – лукаво усмехнулась Хелен. Вдруг она резко села на кровати и принюхалась. – Ох, только не это! Фред рассмеялся. – Неужели у тебя никогда ничего не пригорало? – Никогда! А вдруг там уже начался пожар?! – Сомневаюсь… Но, пожалуй, все же стоит сходить вниз и посмотреть. – Сейчас, вот только оденусь… – засуетилась Хелен. – Где мое платье? Но Фред вновь привлек ее к себе и сказал: – Никакого платья! – Что?!… – ужаснулась она. – Послушай, я согласна совершать время от времени бесшабашные поступки, но не до такой же степени… – Хочешь сказать, что кухня для тебя – святыня, и являться, туда нагишом не годится? Помнится, совсем недавно в гостиной ты позволила себе подобные вольности! – А тебе не понравилось? – Очень понравилось! – Только об одном прошу тебя, милый, – с улыбкой повернулась к нему Хелен, – не смотри на меня так, даже если я одета. У меня начинают слабеть колени… – Ох, Элл и, раньше ты никогда не говорила мне таких приятных вещей, – с радостным блеском в глазах заметил Фред. Она подняла руку и коснулась пальцами его рта. – Хватит болтать! Пора гасить пожар на кухне. – Ну, ладно, уговорила. – Он выглядел комично серьезным. – Но не идти же тебе, в самом деле, голой… Он встал, направился к гардеробу и извлек оттуда желтый шелковый халат. Ее халат! Глаза Хелен расширились от удивления. – Ох, я ведь забыла его здесь! Поверь, это не нарочно. Вернувшись домой, я вспомнила о нем, но не возвращаться же было… Я подумала, что ты его просто выбросишь. – Нет, – сказал Фред, накидывая халат ей на плечи. – Как же я мог его выбросить, если он до сих пор пахнет тобой. В самые отчаянные минуты одиночества я, бывало, прижимался к нему лицом, и мне становилось легче… – Ах, Фред, раньше ты никогда не говорил мне таких приятных вещей, – повторила Хелен его слова, и слезы брызнули у нее из глаз. Спустившись вниз, влюбленные выяснили, что кухня наполнена чадом, а мясо молодого барашка обуглилось. Взглянув друг на друга, они расхохотались. – Придется ограничиться омлетом. Думаю, ты как-нибудь переживешь это? – спросила Хелен. – У тебя, радость моя, даже омлет получается волшебный! Но с этим, думаю, можно не торопиться. Давай-ка лучше продолжим нашу бесшабашную жизнь. – Считаешь, что нам стоит вернуться в постель? – Да! И она вновь оказалась в его объятиях. Некоторое время спустя, после душа, они сидели за столом, поглощая омлет, и любовались видом, открывавшимся из окна гостиной. – Ты была права, – сказал Фред. Хелен вопросительно взглянула на него. Он поднял свой бокал. – Я чувствую, что мы с отцом, наконец, примирились. – Ох, Фред, если бы ты знал, как я этому рада! – Понимаешь, Элли, проблема была не в том, продолжать мне его дело или нет. Она заключалась в невозможности свести воедино разные взгляды на жизнь. Он смотрел назад, а я – вперед. Единственное, что терзает меня теперь, так это вопрос, почему я был так непримирим? Почему не шел на компромисс? Ведь отец с терпением и мудростью учил меня жизни, а я… Какая, в самом деле, несправедливость, что лишь после смерти родителей мы начинаем понимать их! Так произошло и со мной. Ведь до меня только сейчас дошло, что он хлопотал единственно о моем благе, причем начал беспокоиться об этом в те времена, когда сам я ни о чем таком еще не задумывался. Хелен тоже подняла свой бокал, и они молча выпили. Однако, проснувшись утром, она снова ощутила какие-то смутные опасения. Ей трудно было поверить в то, что все проблемы позади, и казалось, что вот-вот возникнут неведомые обстоятельства, способные переменить не только ход событий, но и саму ее судьбу. – Фред! – сказала она неуверенно. – Давай прямо сейчас уедем куда-нибудь подальше и там поженимся. Он внимательно посмотрел на нее. – Опять страхи? Она грустно кивнула. Перед отъездом они сделали только два звонка: матери Хелен и миссис Хейворт. – Детка, – сказала Дженнифер, услышав голос Хелен, – я чувствую, что нам с вами опять надо поговорить. Но мы отложим это до вашего возвращения. Они вернулись только через месяц. – Дорогие мои, как я за вас рада! – воскликнула миссис Хейворт, когда сын и невестка вошли в гостиную. В комнату вплыла Лорен. Ее беременность еще не стала заметной, но походка уже потяжелела. – Дорогая! У меня нет слов… – Она поцеловала Хелен в щеку. – Можно, я буду называть вас Элли? – Конечно, – улыбнулась та. – Знаешь, Элли, – шепнула ей Лорен чуть погодя, отведя в сторону, – ваше примирение с Фредом сняло с моей души камень. Дело в том, что хотя для меня и Рене-Пьера все и закончилось тогда на приеме благополучно, меня не покидало неприятное ощущение, что мы все обманули папу. – При воспоминании об отце она грустно вздохнула, но тут же улыбнулась: – А теперь получается, что все это была правда! Хелен еще долго не переставала удивляться тому, что стала женой Фреда, и недолюбливала его отлучки по делам. Оставаясь в одиночестве, она тосковала, но продолжала вести свои передачи на телевидении. Впрочем, скоро это стало проблематичным, потому что выяснилось, что она ждет ребенка. Когда Лорен родила прелестную девочку и привезла ее из Парижа показать родным, Хелен и Фред приехали к его матери. Они на цыпочках вошли в детскую. Фред склонился над кроваткой племянницы и обнял жену за плечи, пробормотав: – Какая прелесть! Неужели были времена, когда я не хотел стать отцом? Он любовно погладил Хелен по округлившемуся животу, и она увидела в его глазах такую нежность, 'что наконец поверила: ей удалось полностью изменить этого человека. – Можно мне взять ее на руки? – спросил Фред у сестры. Та осторожно передала ему драгоценный сверток, и. он с любовью вгляделся в маленькое личико. Малышка почмокала губами, но глаз так и не открыла. – Фред! – Хелен весело смотрела на него. – У тебя здорово получается! – А вы кого ждете? – поинтересовалась Лорен, с улыбкой глядя на счастливую пару. – Сына! – с гордостью ответила Хелен. – Мы решили назвать его Саймоном. – А когда он подрастет, – с комичной серьезностью заявил Фред, – мы отправимся в экспедицию вместе. Будем изучать разновидности скальных пород… Я расскажу ему истории, которые слышал от отца. – Он помолчал и добавил: – Единственное, чего я никогда не стану делать, – так это лишать его свободы выбора. |