Книга Озорной купидон, страница 16 – Кара Колтер

— А как ее зовут? — спросила Шейла.

Тернер улыбнулся. Его мать тоже любила необычные имена.

— Мама назвала ее Одинокий Ангел.

— Одинокий Ангел, — с удовольствием повторила Шейла.

— А я зову ее просто Энджи. Если ты поедешь на ней, то я возьму Стэна. Просто подойди к ней с одной стороны и постарайся не натягивать поводья слишком сильно.

Тернер понаблюдал, как она исполнила его приказание, и остался доволен. Шейла вела себя очень непринужденно и спокойно со своей подопечной. Он хорошо знал, что лошади обладают очень тонкой психикой, и даже такой спокойной старушке, как Энджи, не понравилось бы возбужденное поведение человека.

Тернер привязал Стэна-Воина к столбу и, подойдя к Шейле, развязал милый аккуратный бантик, который она сделала на веревке.

— Я всегда завязываю узел, который потом можно легко распутать. — Он сделал узел, натянул веревку, чтобы продемонстрировать его крепость, а затем потянул веревку за свободный конец и легким движением руки развязал узел.

— Зачем ты делаешь это?

В ее голосе прозвучал неподдельный интерес, и он сам не заметил, как начал объяснять ей, как завязывать узел, а затем дал попробовать сделать это ей самой.

— О! — воскликнула Шейла. — У меня совсем не получается.

Но она не сдавалась, и Тернеру это в ней нравилось. На пятой попытке она справилась со своей задачей.

Шейла издала победный возглас.

Тернер понял, что она никогда раньше не седлала лошадей. И ему пришлось объяснять ей, как пользоваться снаряжением конюха, для чего нужен каждый предмет и как им пользоваться. А ей ничего не оставалось, как самой полностью оседлать Энджи.

Тернеру нравились ее вопросы, ее энтузиазм и умение смеяться над своими ошибками, а главное — нее было горячее желание научиться.

Тернер подумал, что Шейла из тех людей, которые вкладывают в работу все свое сердце и душу.

Она стояла рядом, когда Тернер накинул на Энджи тоненькую шерстяную попону.

— Видишь? Как раз над холкой. А потом ты можешь потянуть ее назад, и ее шкура останется совершенно гладкой. Так она не будет стираться.

Шейла придвинулась еще ближе, прикоснувшись к нему, когда распрямляла седельную подушку, а потом привязывала ее поверх попоны. Ее запах околдовывал его.

— Правильно?

Этот чудесный запах исходил от ее волос. У него пересохло в горле.

— Да, — хрипло ответил Тернер. — Именно так. — А теперь отойди в сторону, подальше, пока я окончательно не потерял голову.

Но вместо того, чтобы произнести это, он продолжил свои мучения, помогая справиться с седлом, и подсказал, как затянуть подпругу и завязать последний узел.

Справившись наконец со своей нелегкой задачей, Шейла одарила его улыбкой, от которой его сердце окончательно растаяло.

— Я хочу попробовать еще раз, — попросила Шейла, — чтобы убедиться, что я все поняла. — Это он виноват, что я не могла как следует сосредоточиться, подумала Шейла. От него исходил изумительный мужской аромат, от которого у нее кружилась голова.

Она начала все сначала.

— Вот черт! Прости.

В его глазах заплясали искорки смеха, и эти глаза казались сейчас темными как ночь, скрытые от нее полями ковбойской шляпы.

— Ты ведь сейчас не сочиняешь стихи для Поппи. Все в порядке. Раньше мне уже приходилось слышать это слово.

Шейла едва сдерживала дрожь, чувствуя его присутствие рядом с собой. Ком, застрявший у нее в горле, стал единственным узлом, который ей удалось завязать самостоятельно.

— Вот, смотри.

Тернер подошел к ней совсем близко. От него исходил дразнящий чувства аромат, чудесный запах мыла и солнца и еле уловимый запах кожи.

В его движениях сквозила непринужденная сила, его крепкие обветренные пальцы с легкостью делали то, что казалось ей невероятно сложным.

Ее пробирала внутренняя дрожь, когда она думала о его руках, которые могли гладить и ласкать женщину, доводя ее до неистовства.

— Ты о чем-то задумалась? — прошептал он ей на ухо.

Его дыхание было теплым и чувственным.

— Это грезы наяву, — ответила она. — Моя плохая привычка.

— Это опасно, когда рядом лошади.

И рядом с некоторыми мужчинами.

— Хорошо, — сказал Тернер, — а теперь приятная часть.

Взгляд ее мятежных глаз скользнул по его губам.

— Ты хочешь прокатиться, правда?

— Конечно, — с запинкой ответила Шейла. — Просто мне показалось, что нам только что было очень весело.

Он улыбнулся.

— Но когда мы с тобой поскачем к той ограде, нам тоже будет весело. Я обожаю лошадей и люблю все, что с ними связано, даже уборку конюшен. Сколько раз ты ездила верхом?

— Не очень много. Можно пересчитать по пальцам.

— Хорошо, забирайся на лошадь, и давай взглянем, на что ты способна.

Шейла поставила ногу в стремя и потянулась вверх, чувствуя себя ужасно неуклюжей. Она долезла до половины и застряла, но вдруг, к своему великому ужасу и одновременно восторгу, почувствовала, как сильная рука поддержала ее за ягодицы и подтолкнула в седло.

Шейла не знала, поблагодарить Тернера или дать пощечину. Ей пришло в голову, что она сумеет это решить по выражению его лица.

Шейла взглянула на него. Тернер казался серьезным и торжественным, и если в его глазах и таился подозрительный огонек, его скрывала тень от ковбойской шляпы.

— Я очень давно не делала этого.

— У тебя все получилось. Хорошо, а теперь пусть она пройдет шагом.

Шейла сделала, как он просил. Как только лошадь начала двигаться, Шейла ощутила восхитительное состояние свободы, почувствовала, что становится единым целым с этим прекрасным животным и растворяется в успокаивающем ритме движений.

— А теперь переходи на рысь.

Шейла чуть стиснула ногами бока лошади и слегка ударила ее пятками, вспомнив давний урок верховой езды, и та перешла на рысь.

— Если ты готова, то сделай круг.

Шейла послушалась, и неожиданно ей пришло в голову, что никогда раньше она не была так свободна, так независима, как в этот момент, и ее с головой захлестнуло это восхитительное, незабываемое чувство.

Она натянула поводья, и лошадь осторожно остановилась.

Тернер вскочил на своего коня одним грациозным прыжком.

— А ты неплохо ездишь верхом, — заметил он. — Это высокая похвала, ведь я бывалый ковбой. У тебя хорошая посадка.

Шейла почувствовала, что краснеет.