Книга Ищу идеального мужчину, страница 16 – Алена Любимова

— Да мне вообще их в последнее время не дарят. Иногда сама покупаю, иногда Надя, по праздникам. А больше некому.

— Ни за что не поверю, чтобы такой красивой женщине некому было цветы дарить! — воскликнул он.

Я усмехнулась. Ну-ну. Теперь в ход пошли банальные, заученные комплименты!

— Родион Александрович, вы, кажется, хотели со мной поговорить. И, как полагаю, отнюдь не о том, кто и насколько часто дарит мне цветы и какая я красивая. Может, перейдем к делу?

Он явно опешил.

— Вообще-то вы ошибаетесь. Но в любом случае здесь мне говорить не хочется. Совсем неподходящее место для разговора. Давайте где-нибудь посидим. В конце улицы есть вполне пристойное кафе. И возьмите, пожалуйста, цветы. Я вам их от всей души…

Я приняла букет.

— Спасибо, цветы замечательные. Очень красиво.

Не взять было уже неприлично. Демонстрация вышла бы, причем неизвестно чего. В конце концов, это лишь букет, а не кольцо с бриллиантами. Ни к чему меня не обязывает. Вот только совершенно не поняла его фразу. В чем я, по его мнению, ошибаюсь. Получается, он пришел обсуждать моих несуществующих кавалеров? Бред какой-то! Или он от смущения уже невесть что лепечет? Сам не понимает. Похоже, у него какая-то серьезная проблема с Надей. Ну и денек сегодня! Прямо одно к одному.

— Пойдемте, — кивнула я.

Он распахнул передо мной дверцу своего фисташкового цвета «Ауди».

— Поехали.

— Да тут близко, — не торопилась залезать в салон я.

— Зачем по раскаленной улице идти? Садитесь, садитесь. У меня в машине прохладно.

Его правда. И впрямь прохладно. Машина мягко тронулся с места, а я сидела и по-прежнему ничего не понимала! Что он от меня хочет? Зачем я ему понадобилась? Неужели взрослый солидный мужчина не может сам выяснить отношения с девушкой? Или мужики измельчали? Будущую тещу призывает на помощь! Полная несусветица. Я даже представить себе не могла такого. Но факт оставался фактом. В магазин пришел. Два часа дожидался, пока я закончу работу. Цветы купил! По-моему, куда естественнее было бы с Надей сперва отношения выяснить. А он перевернул все с ног на голову!

На протяжении нашего недолгого пути Родион не произнес ни слова и с напряженным лицом сосредоточенно глядел на дорогу.

Мы вошли в небольшое кафе, и он провел меня к столику в дальнем углу. Музыка звучала, на мой взгляд, излишне громко, ну да ничего: надеюсь, услышим друг друга.

Официантка, заметив у меня в руках букет, тут же предложила принести вазу. Я согласилась. Жалко цветы. Уж раз в кои-то веки мне их подарили, пусть поживут подольше. Поставив букет в воду, официантка протянула мне меню.

— Да я, собственно, особенно ничего не хочу, — сказала я.

— Ну, кофе или мороженое? — вопросительно глянул на меня Родион.

— Если только мороженое. — Оно действительно кстати в столь жаркий вечер.

Нам принесли по сложному и довольно красивому сооружению из разноцветного мороженого, вафель и ягод.

Мы начали есть. Мой спутник по-прежнему хранил молчание и сосредоточенно орудовал ложкой, круша сложную конструкцию в своей вазочке.

Наконец, не выдержав, я взяла инициативу в свои руки.

— Родион Александрович, вы мне хотели что-то сказать.

— Да, хотел, — тихо произнес он, и ложка его яростно размела очередной сливочный шарик.

— Если вам надо мне сообщить, что моя Надя беременна близнецами, то так и говорите.

Я хотела шуткой снять напряжение, но добилась полностью противоположного эффекта. Родион вздрогнул, уронил ложку и, вытаращившись на меня, произнес:

— Надя? Беременна? Я тут ни при чем.

Я поняла, что совсем его напугала, и с улыбкой продолжила:

— Ой, извините. Неловко пошутила. Надя не беременна. Просто имела в виду, что вам не стоит мучиться. Выкладывайте смелей все как есть.

Он сделал глубокий вдох, тщательно промокнул рот салфеткой, затем промокнул лоб, скомкал салфетку, швырнул ее в пепельницу и сказал:

— В общем, ситуация такова! — и снова умолк.

Его нервозность передалась мне. У меня тоже начался мандраж.

Родион не произвел на меня впечатления робкого и тем более нерешительного человека. Поэтому сам факт, что он никак не отваживался начать разговор, меня напугал. Ясно: случилось нечто из ряда вон выходящее, и случиться могло только с Надей. Иначе зачем ему обращаться ко мне. Она не беременна. Я это и без него знала, но он это только что решительно подтвердил. И не похоже, что собирается делать ей предложение. Как-то уж чересчур сильно он волнуется.

Может быть, у моей дочери на работе неприятности? Ну да. Наверное. Они же считают себя самостоятельными, взрослыми. Жить торопятся. Карьеру хотят поскорее сделать. И заработать побольше. А кругом столько аферистов. Втянули девочку в какое-нибудь якобы прибыльное дело… Может быть, деньги кому-нибудь задолжала. Влезла в долг, во что-то вложила, прогорела, и отдать не из чего. А счетчик тикает… У Родиона и одолжила? — мелькнула у меня страшная догадка. Не успела подумать об этом, мое взбудораженное воображение подкинуло совсем жуткую версию: наркотики! Нет, нет, не верю! Надя разумная девочка. Но вдруг… Попробовала, втянулась… О боже! Только не это! Лучше долги!

Не в силах более выносить неопределенности, я, насколько могла твердо, сказала:

— Знаете, Родион Александрович, выкладывайте начистоту. Как бы ни страшна была правда, выкладывайте. Я готова ко всему. Надя — моя дочь, и что бы она ни сделала, не отступлюсь от нее.

Его как громом ударило, и на лице воцарилось потрясение.

— Надя? При чем тут Надя? — недоуменно забормотал он. — Ах, вы подумали… Нет, нет, что вы, что вы! У нее все прекрасно. Она замечательная девушка. И, насколько я знаю, с ней полный порядок. Простите, если я вас напугал. Просто так трудно начать разговор.

Ужас, сковывавший меня, чуть отпустил, уступив место злости. Надо же, чуть с ума не сошла от страха, а он…

— Да скажите вы наконец, в чем дело? — заорала я на него. Сказался тяжелый день, сорвалась. И немедленно пожалела: лицо у него сделалось беспомощное, как у обиженного ребенка. И он часто-часто заморгал.

— Извините. Переволновалась.

— Нет. Я сам виноват. Никак слов нужных не мог найти. Ну хорошо. Я попробую все-таки объяснить. Надеялся, само собой получится. Посидим с вами, разговоримся. А теперь вынужден называть вещи своими именами.

Окончательно сбитая с толку, я, видимо, выглядела как полная идиотка.

— У меня были самые благие намерения, — тихо и медленно продолжал он. — Хотел завязать с вами знакомство поближе. Но общей территории у нас с вами нет. Вот я и понял: без некоторых усилий с моей стороны ничего не получится. Пришлось проявлять инициативу. Надеялся, посидим, я вам расскажу о себе, вы мне — о себе, глядишь, и понравлюсь. А на деле вышло неловко. — Он горько усмехнулся. — Собирался очаровать, а в результате перепугал до полусмерти.