Книга Во что бы то ни стало, страница 17 – Шона Майклз

Сквозь незримую стену, которой Шейн пытался отгородиться, проник запах ее духов. Он проследил за ее рукой, которую она снова запустила в свои волосы, и ему захотелось тоже прикоснуться к этим шелковистым огненным волосам. Он придвинулся к ней, гадая, что она сделает, если он притянет ее к себе.

— Чего вы от меня-то хотите?

— Не пора ли согласиться, что они все-таки пара? В конце концов, она беременна, носит его детей. Уверена, что в их собачьем понимании они давно, и на законных основаниях, считают себя супругами.

Ему хотелось вдыхать и вдыхать пропитанный ею воздух. Ее особый аромат возбуждал в нем сладострастные чувства, Шейн еще сильнее сдавил ручку саквояжа, но его другая рука была свободна, и он не удержавшись, взял Ли за локоть.

— Заходите в дом и поговорим об этом, прежде чем вы заберете своего пса.

— Вы относитесь к нему как к преступнику. А его документы, между прочим, в полном порядке.

— Вторжение в чужое жилье — это преступление.

— Его впустила Принцесса, так что здесь нет никакого вторжения, он просто вошел. Вам тоже следовало бы следить за своей собакой.

— Вы подумали о том, какие щенки у них получатся? Полуболонки-полугончие. Я не знаю, куда буду девать этих щенков.

— Надо же! Вон в вашем Бруте сколько намешано, и ничего. Есть и другие, подобные вам люди которые возьмут щенков. Может быть, следует дать одного щенка Нэду и Мадж, чтобы отвлечь их от страсти шпионить и строить козни?

— Вы слышали об их петиции? — Шейн открыл входную дверь и пригласил Ли пройти в дом. Когда она проходила мимо него, он глубоко вдохнул ее аромат.

— Кто-то из ребят сказал Сэму, а тот — мне.

Шейн поставил саквояж на столик у двери.

— Присядьте в гостиной. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Нет, спасибо.

Ли не стала садиться. Она повернулась, и Шейн наконец увидел ее при полном свете и у него перехватило дыхание. Какая красавица! Сегодня вечером особенно бросалось в глаза ее хрупкое изящество, и ему приходилось сдерживаться, чтобы не приближаться к ней. Призывный блеск ее синих глаз притягивал Шейна. Ей нелегко было справляться со всем, что происходило, но Шейн знал: она никогда не попросит помощи и не признается, что ей кто-то нужен. Она была полна решимости выстоять, скрывая свои эмоции за высокой стеной напускного равнодушия. Он распознал это в ней, потому что и сам был таким же. Он считал, что если хочешь избежать боли, полагайся только на себя.

— Что нам делать с Принцессой и Арнольдом?

— Пожалуйста. — Шейн указал на диван. Ли села, и он сел рядом с ней. Она напряглась и отодвинулась к боковому валику. — Что вы подразумеваете под словом «делать»?

— Если вы не можете отдать мне Принцессу, я готова отдать вам Арнольда. Вы говорили, что любите собак.

Шейн изумился:

— Вы откажетесь от Арнольда?!

Глаза Ли наполнились слезами.

— В сложившейся ситуации придется отказаться от него, не вижу другого выхода.

Нежность, желание ее защитить заполнили грудь Шейна. Ему до боли захотелось обнять ее.

— Вам не придется этого делать. Вы правильно сказали раньше, что Принцесса виновата в той же степени, что и Арнольд. Еще немного, и я все равно признал бы свое поражение.

Ли откинулась на спинку дивана.

— Хорошо. Мне трудно было бы сказать детям, что Арнольда придется отдать. Они любят его.

— А вы нет?

— Если бы вы спросили меня об этом днем, когда он выскользнул из дома вслед за Джоуи, я бы сказала «нет». Сейчас же я скажу, что люблю, и это правда. Он - Фредди Филмор. Мои книги о нем позволили мне оставаться дома с детьми, обеспечить им крышу над головой после ухода мужа. И это... ну, это ведь мой пес. Я не могу не любить его.

Шейн постарался не обращать внимания на упоминание о ее бывшем муже. Когда он начинал думать о мужчине, которому принадлежала Ли и который бросил ее, в нем пробуждалось нечто похожее на ревность.

— Знаете, меня поражает то, что Брут постоянно пропускает его на задний двор. Он же в какой-то степени сторожевой пес, в три раза крупнее Арнольда, но тот умудряется его запугивать. И как только бандиту это удается?

— Хотелось бы надеяться, что вам не придется это выяснять.

— В Шейди-Оукс ничего особенного обычно не происходит. И этим мне нравится наш город. У нас есть проблемы, но большей частью из-за скандального характера Нэда Шиплока. Но это не убийства и не нанесение увечий.

- Это одна из причин, по которой я переехала сюда. А также отличная школа. Шейди-Оукс расположен недалеко от крупного города, так что при необходимости всегда можно съездить туда, Но и не так близко, чтобы здесь сохранялись присущие маленькому городу тишина и спокойствие.

— Да, я не представляю себе жизнь в другом месте. Я всегда жил здесь, за исключением времени учебы в колледже и медицинском институте. Мне не терпелось вернуться сюда и заняться врачебной практикой. Мой отец был здесь педиатром до меня. Oн умер, когда я был уже интерном. На какое-то время город остался без детского врача, и это создавало много проблем людям, но я закончил учебу и вернулся сюда.

— Наверное, здорово ощущать, что ты нужен людям.

— Жители города помогли мне пережить смерть жены, загружая работой. Не знаю, что я делал бы без их помощи.

— Мне никак не удается пустить где-то корни. За последние десять лет я так часто переезжала, что перевозчики мебели делают мне скидку.

Шейн рассмеялся.

— Надеюсь, здесь вы задержитесь на некоторое время.

— Ровно на столько, на сколько нам здесь будут рады.

Он притянул Ли к себе.

— Как мэр города я официально заявляю, что рад приветствовать вас и вашу семью в Шейди-Оукс.

Шейн взял ее лицо в ладони и склонился к ее губам. Коснулся их раз губами, затем другой. Он хотел было отстраниться от нее, но желание отозвалось трепетом во всем его теле. Не в состоянии подавить охватившее его влечение, Шейн обнял Ли и прильнул к ее губам долгим, страстным поцелуем.

Он прогнал свою рассудительность подальше и всецело отдался наслаждению от слияния их губ. Он ощутил податливую мягкость прильнувшего к нему тела, так контрастировавшую с его упругой твердостью, и почувствовал идущий он нее жар. Ошеломляющий. Испепеляющий.

«Нужно остановиться», — твердил себе Шейн, опрокидывая Ли на спину, но понимал, что не сможет отказаться от того, что желал больше всего на свете. Он хотел ее. Он хотел ощутить ее грудь в своих ладонях, прикосновение ее губ к своей коже, ее горячую плоть, обволакивающую его естество.

Когда его язык проник к ней в рот и вкусил сладость ее языка, она издала стон, и это подстегнуло его желание. Руки Ли крепко обхватили его спину. В другом поощрении он не нуждался. Шейн провел дорожку губами к ее уху, расстегнул верхнюю пуговицу блузки распахнул ее. Его ладонь скользнула внутрь и легла на ее грудь.