Книга Адмирал, страница 36 – Шон Дэнкер

Нилс управился довольно скоро, и, после того как он помог нам с третьим топливным элементом, я отправил его на помощь Дейлани. Флаер с наземной машиной на горбу выглядел диковато, но в нашем случае речь шла о выживании, а не соблюдении внешней благопристойности.

Теперь нужно было понять, сколько времени мы можем потратить на сбор припасов. Много упаковок неприкосновенного запаса нам не требовалось; еда и вода не представляли собой проблемы. Выйдя из корабля, мы израсходуем воздух куда скорее, чем проголодаемся, тем не менее кое-что захватить следовало.

На грузовике было полным-полно баллонов с O₂. Там имелся кислород для использования в разнообразных скафандрах, в ремонтных машинах, применяемых вне корабля, для экстренной надобности и даже для технических нужд.

Но сколько мы сможем взять, когда покинем флаер? В его грузовой отсек войдет много, а вот в краулер – значительно меньше.

Я попытался подойти к проблеме воздуха со всей серьезностью, которой она заслуживала. Напрашивалось одно решение: взять как можно больше. Если по приземлении придется бросить какую-то часть, значит, так тому и быть. Но могли ли мы располагать временем?

Земля вновь покачнулась, и снова корабль остался на месте.

Я получил отрицательный ответ на свой вопрос. Располагать временем мы не могли. Теперь ни один из нас не позволял себе обманываться – ни в чем.

Я прошел в кабину, проверил системы. Мягкое кресло и деликатное голубое освещение при иных обстоятельствах помогли бы нервам успокоиться, но сейчас у меня в голове варилась каша. Топливные элементы шаттла были в полном порядке, «Мститель» получил максимальный запас энергии, что сейчас следовало рассматривать как роскошь. Я считал результаты радиопоиска Нилса, которые давали нам направление. Загрузил их в ИИ вакуум-скафандра. Мы были обязаны знать свой путь даже после того, как флаер израсходует всю энергию.

Пока я изучал пульт управления, практиканты грузили баллоны и прочие припасы.

Затем я отключил светофильтр окна переднего обзора и оглядел трюм из кабины «Мстителя». Несколько долгих секунд пялился на грузовые ворота трюма и лишь тогда сообразил, что тут было не так.

– О, нет! Только не это!

Меня никто не слышал. И это было прекрасно. Я обращался вовсе не к ним. Я вовсе ни к кому не обращался.

Но я нисколько не удивился тому, что Дейлани, продолжавшая пристально следить за мною, уловила перемену в моем настроении. Она тоже прошла в кабину и положила руку мне на плечо.

– В чем дело?

– Ворота трюма. Как мы их откроем?

– Ну, это всего лишь ворота… – Она тоже взглянула в окно. Да, всего лишь ворота в двадцать метров высотой и толщиной метра два. Нечего было и пытаться раздвинуть их при помощи рычагов из подручного металлического хлама. И запитать их, конечно, было нечем.

– Ох!.. – воскликнула она слабым голосом и, опустившись в кресло второго пилота, уставилась на кресло с той же безнадежностью, что и я. – Что же нам делать?

– Даже не представляю.

Одно дело подключить достаточно мощную батарею к чему-нибудь вроде подъемного крана. С этими воротами такое не провернешь. Они не откроются. Просто не откроются, и все.

Но значит ли это, что мы попались? Может быть, и нет. Может быть, это всего лишь задержка, а не тупик.

Нужно всего лишь найти способ выбраться, не открывая двери. Я посмотрел на пусковую зону. Те ворота тоже не открыть – они в этом отношении ничем не отличаются от этих. Та же проблема.

Есть ли еще какой-нибудь выход? Не подвернется ли какая-нибудь дурацкая идея, ранее никому не приходившая в голову? Нет. В трюме двое двустворчатых ворот. Очень хорошо запертых, потому что в нормальном полете открыть любые означает лишить атмосферы самое просторное помещение корабля.

Я откинулся в кресле и закрыл глаза. Речь шла в самом буквальном смысле слова о жизни и смерти.

Лицо Дейлани походило на каменную маску. Казалось, будто ее не может удивить ни одна из постоянных неудач. Салмагард воспринимала все это гораздо изящнее, а Нилс держался лишь потому, что считал, будто может во всем положиться на меня. Возможно, дело было в том, что я относился к нему с симпатией и хвалил его, а он, судя по всему, не был избалован добрым отношением к себе.

Мне очень хотелось сделать для него что-нибудь хорошее, пока мы все не погибли здесь.

Я прислушался к доносившимся из-за спины звукам. Салмагард и Нилс старательно и торопливо работали. Я же ничего не хотел. Больше всего мне не хотелось признаваться им, что я все же подвел их. Одно дело – погибнуть в решительной, но опасной попытке спастись, но такой просчет… это дурно пахло.

Хорошо, что я недавно выбросил пистолет, – мне ужасно хотелось застрелиться.

Я вспомнил о том, что делал, когда передо мною в прошлый раз поставили неразрешимую задачу. Я жестоко страдал. Я вложил в ее решение все свои душевные и физические силы и, как мог, старался заставить ум работать с максимальной отдачей.

Я пытался найти благородный путь. Элегантный путь. Человечный путь. У меня ничего не вышло.

В конце концов я был вынужден пойти на прямое вмешательство в ход событий. Мне требовался результат, а времени переживать из-за частностей уже не оставалось.

Сейчас все было почти так же. Тревога о частностях была неуместна.

– Как, по-вашему, сколько может стоить этот корабль? – обратился я к Дейлани.

Она изумленно взглянула на меня, а потом склонила голову набок.

– Вы имеете в виду корабль, каким он был или каким стал после всех переделок?

Я улыбнулся.

– Хоть так, хоть этак.

– В эвагардских джулианах?

– В любой валюте, какую вы предпочтете.

– Много.

– Припишите к моему счету. – Я глубоко вздохнул и поднялся из кресла. – Хотя у меня все равно не хватит денег, чтобы расплатиться. Энсин!

– Есть, адмирал?

– В батарее, которую вы подключили к крану, осталось что-нибудь? На один подъем и спуск.

Он скорчил задумчивую гримасу.

– На один подъем? Пожалуй, что да. Сэр.

– Помните, где находится контейнер с «14–14»?

– Так точно, сэр.

– Поднимите его и поставьте вплотную к грузовым воротам.

Они мгновенно поняли, что я затеял. Салмагард широко раскрыла глаза и побледнела. Ее реакция лучше всего говорила об абсурдности моего плана. Настолько пробить ее спокойствие можно было лишь по-настоящему безумным поступком.

Дейлани пискнула, но я не уловил ее слов. У Нилса отвисла челюсть; его губы изобразили семь слов, которые он не произнес вслух, но я все равно отлично понял их.

– Да знаю я, знаю! – сказал я, перехватывая инициативу. – И готов выслушать любое предложение, но готов поспорить, что у вас их нет. Мы включим щит флаера на полную мощность. Это поможет нам пробиться. Вы даже ничего не заметите.