Онлайн книга «Это месть, детка!»
|
– Не знаю, он не говорил. – А он должен был сказать, если бы с ним такое приключилось? – с усмешкой осведомился Зиньков. – Нет, наверное. Просто когда похищают, какие-то условия выдвигают. – Он мог уйти к своей любовнице? – У него не было любовницы. Да и жены. – Почему? – Как бы вам это сказать?.. – Секретарша отвела глазки в сторону. – Так и говорите. – У него было серьезное ранение. Вот на этой почве. В общем, не может он с женщинами. – А как мне поговорить с заместителем Ильи Савельевича? Похмельный синдром – отличный повод задуматься о здоровом образе жизни, но не особо устойчивый. Сколько раз Артем давал себе обещание не нажираться, а воз и ныне там. Он опять оказался в этом возу, вернее сказать, в квартире с рисованным небом и облаками на потолке. Парень снова продрал глаза в квартире у Василисы и не знал, как сюда попал. Все началось с проститутки, которую он оприходовал в своем фургоне. В памяти смутно отсвечивала череда ночных и даже дневных событий, но сложить их в цельную картину мешал туман, клубившийся в голове. Откуда-то издалека выплывали лица Василисы и Маринки. Вчера он, кажется, разговаривал с ними. И не только. Да, конечно, что-то у них было. Иначе Василиса не лежала бы сейчас справа от него, а Маринка слева. Или наоборот? Артем обессиленно закрыл глаза, откинул правую руку в сторону, нащупал чье-то плечо. Интересно, сможет ли он определить на ощупь, где Василиса, а где Маринка?.. Но разве у Василисы плечо волосатое? Да и у Марины такого не может быть! Артем как ошпаренный вскочил с постели, на ходу распахивая глаза. Он поднялся, развернулся и ошалел. На одной стороне постели лежал Никита, а на другой – тот самый парень, которого Артем однажды видел в стрингах и с женским париком. На этот раз он был в боксерах и майке. Волосы Артема вмиг вздыбились точно так же, как на клоунском парике. Василису он нашел в соседней комнате. Она спала в обнимку с Маринкой. Справа от них на кровати пустовало место. Там Артем нашел свою рубашку. Возможно, именно здесь он и отрубился, а потом по пьяному забытью переместился в комнату к парням. А вдруг?.. Артем зажмурился, стиснул зубы, схватил рубашку и бросился прочь из комнаты. Он не желал искать ответ на злой вопрос. Михаил Антонович казался скальной глыбой в штормовом море. Он сидел в своем кресле как гранитный монолит, о который, как волны о пирс, разбивались все вопросы майора. – Откуда я знаю, куда делся Трезубов? – На следователя он смотрел как на комара, которого мог с легкостью прихлопнуть. Егор Валентинович с трудом пробился к нему в кабинет. Телохранители не имели права обыскивать его, но, увы, он не смог им этого объяснить. Следователя обшмонали сперва на одном посту, потом на другом. Еще в приемной пришлось почти час прождать. – Он исчез в то время, когда я допрашивал вашу жену. – И что? Матвеев сидел в кресле, скрестив на животе руки. За все то время, что длился разговор, он ни разу не положил ладони на стол. – Вы знаете, что я допрашивал вашу жену? – Знаю. – Вы знаете, что ваша жена встречалась с Трезубовым на следующий день после того, как произошло покушение на вас? – Да, знаю. – Она сама вам рассказала об этом? – У нас нет секретов друг от друга. – Ваша жена грешила на Трезубова. Видимо, у нее были основания считать, что тот искал вашей смерти. – Да, Трезубов пытался шантажировать мою жену. Она уступает ему, или же он убивает меня. – В каком смысле уступает? – Она ему не уступила, – с непроницаемым выражением лица сказал Матвеев. – Вы в этом уверены? Михаил Антонович выразительно промолчал и так же красноречиво посмотрел на дверь. Одно его слово, и Зинькова выставят отсюда. На допрос в управление он не приедет, а пришлет своего адвоката. Законных оснований для того, чтобы обеспечить явку, у Егора Валентиновича не имелось. Кроме предположений о том, что Матвеев похитил Трезубова, у него ничего не было. – Вы давно его знаете? – Виделись однажды. Давным-давно. Открылась дверь, и в кабинет вошла секретарша. Она поставила перед Зиньковым чашечку с кофе. Такую же подала и Матвееву, но тот этого как будто не заметил. Руку на стол выложил, но пальцами при этом его не коснулся. В принципе, ничего такого в этом не было, но почему на столе нет глянца? Чистая поверхность блестит на солнечном свету. Вроде бы ровная, без шероховатостей, но вряд ли на ней останутся отпечатки пальцев. – При каких обстоятельствах виделись? – спросил Зиньков, взял чашку, сделал глоток. Чашка также странная. И гладкая она, и блестит, но есть подозрение, что на ней тоже не будет никаких пальчиков. Егор Валентинович едва удержался от искушения осмотреть чашечку на свету. – Трезубов был парнем моей девушки. – Марты? – Да, тогда она не была моей женой. – Чем закончилось выяснение отношений? – Ничем. Поговорили и разошлись. – А Трезубов потом попал в больницу с пулевым ранением в голову. – Да, времена были страшные, оружие по стране гуляло. Державу развалили, склады разграбили… – То есть вы в Трезубова не стреляли? – Товарищ майор, я смотрю, вы устали. Вам, наверное, уже пора. – Я же не говорю, что это вы пытались убить Трезубова. – Не говорите, но подразумеваете. А я человек занятой, у меня нет времени заниматься вашими догадками. Если у вас есть что-то конкретное, предъявляйте, а если нет, то разговор закончен. – Вам не интересно знать, как продвигается следствие? – Мне все равно, как продвигается следствие. Для меня важен результат. Может, вы установили личность киллера? – Пока нет, но работа движется… – В тупик. – А ваше расследование куда движется? – Тоже в тупик, – ответил Матвеев и усмехнулся. – Там мы с вами и встретимся. – Еще один вопрос. – До встречи в тупике! – Михаил Антонович небрежно махнул рукой в сторону двери. Тут же в кабинете появился его телохранитель. Егор Валентинович не хотел, чтобы его вывели под руки, поэтому сам поднялся со своего места. Увы, но ему нечем было прижать Матвеева к стене. Видимо, тот это прекрасно понимал. Михаил Антонович не имел никакого отношения к исчезновению Трезубова или убрал его, не оставив ни единого свидетеля. Возможно, были только исполнители, но как на них выйти, расколоть?.. |