Книга Это месть, детка!, страница 37 – Владимир Колычев

– Не оправдывайся. – Генеральный директор покачал головой. – Ты теперь не в том положении. Все, пора мне. – Михаил Антонович поднялся, мягко хлопнул Артема по плечу и направился к двери.

– Я насчет работы хотел поговорить, – заявил сын. – Стажером не хочу, мне бы что-нибудь покруче.

Михаил Антонович добродушно улыбнулся. Похоже, Артем уже окончательно созрел, но, может, не стоит протягивать ему руку прямо сейчас?

– Приходи в офис, поговорим.

– Приду.

– Вот и побеседуем.

Из квартиры сына Михаил Антонович выходил в отличном расположении духа. Еще бы уложить на лопатки свою обиду на Марту. Борьба с «эго» идет, и он уже близок к победе.

Наташа наклонилась, чтобы взять чайную чашку. В этот момент Артем и поймал ее, обнял за талию. Она дернулась, распрямилась, собираясь его оттолкнуть.

В этот момент Артем и провел психологический прием, чтобы ее удержать.

– Так в каком это ты положении? – осведомился он.

– Кто в положении?

Она отступила на шаг, но Артем не отцепился, и Наташа прекратила сопротивление. Видно, удивление по одному поводу пересилило возмущение по другому. А может, красавица поняла, что рано или поздно их дружба резко перейдет в секс. Вода сначала точит камень, а потом уже сдвигает его своим напором. Главное, не менять русло.

– Отец сказал, что ты не в том положении, чтобы оправдываться.

– А в каком я положении?

– Ну, мало ли! – Артем провел рукой по ее животу и вдруг оказался на полу, сбитый с ног ловкой подсечкой.

– Голубушка, вам вредно резко двигаться! – заявил он, поднимаясь.

– Твой отец имел в виду совсем не то.

– А вдруг то самое?

– Ничего того самого не может быть! – заявила она и мотнула головой.

Артем с удивлением смотрел на нее. От обиды и возмущения у нее даже щеки покраснели. Казалось бы, ничего страшного в естественном положении дел. Она же замужем, и Костя запросто мог создать ту самую ситуацию, о которой шла речь. Это сейчас он в командировке, но совсем недавно был в Москве.

– Знаешь, а я бы то самое на руках носил, пеленки бы сам менял.

– Пеленки?! Что ты о них знаешь?

– В памяти осталось, как меня пеленали.

– Не могло остаться! Твоя мать жива. А мою убили. Мне было всего два года, когда это случилось. Я помню, как ее хоронили, не забыла, как она меня пеленала. Если бы мама была жива, то я тоже ничего не помнила бы!

– Ты мне ничего не говорила об этом, – сказал Артем и привлек Наташу к себе.

Она прильнула к нему, лбом уткнулась в грудь. Парень вдруг почувствовал себя той самой каменной стеной, которая могла укрыть ее от бед и невзгод.

– И отца убили… – едва сдерживая рыдания, сквозь зубы проговорила она.

– Ты расскажи, как это было. Поплачь. – Он с нежностью провел рукой по ее спине.

– Да кто ты такой, чтобы тебе рассказывать! – Наташа оттолкнула его, зло взглянула ему в лицо. – Да и плакать я не буду!.. Ты не увидишь моих слез!

– Я тебя чем-то обидел? – с укором спросил Артем.

Это отрезвило Наташу. Она закрыла глаза и сжала кулаки, пытаясь привести себя в чувство.

В это время зазвонил телефон. На дисплее высветилось имя Смита.

– Артем, тут к тебе из уголовного розыска. Говорят, важно.

– Очень важно, – поправил Смита незнакомый голос невидимого человека.

– Ну, давай, если очень важно.

Артем открыл дверь, и в квартиру вломился всклокоченный тип с горящими глазами.

– Майор Тувинцев! Старший оперуполномоченный уголовного розыска!.. У вас в квартире скрывается киллер!

– Киллер?! – Артем посмотрел на майора как на сумасшедшего.

В принципе, киллер действительно мог попасть в квартиру, но слишком уж подозрительно блестели глаза у старшего оперуполномоченного. Нездорово, лихорадочно.

– Кто к вам сейчас приходил? – спросил Тувинцев, стремительно продвигаясь в глубину студии.

– Мой отец. – Артем и хотел, но не решался его остановить.

А если он действительно больной на голову? Вдруг схватится за пистолет, а Смит не успеет среагировать должным образом?

– Матвеев Михаил Антонович? – визгливо спросил майор.

– Да, Матвеев Михаил Антонович.

– Это его кружка? – Тувинцев ткнул пальцем на стол.

– Да, его.

– Чай недопит, это хорошо.

– Что в этом хорошего?

– А вдруг чай отравлен? – Тувинцев достал из кармана резиновую перчатку, ловко надел ее.

Он осторожно взял кружку, отнес ее на кухню, вылил чай в раковину. Из того же кармана майор вытащил прозрачный пакет и поместил туда кружку.

– Если чай отравлен, то зачем же вы его вылили? – Артем недоуменно посмотрел на него.

– Хватит нескольких капель, – засунув кружку в карман пиджака, сказал Тувинцев.

– А чай кто отравил?

– Если чай действительно отравлен, будем выяснять.

– Наташа, тебя снова киллером назначили, – с усмешкой проговорил Артем.

– Я уже привыкла. – Наташа смотрела на Тувинцева с тем же сомнением, что и он.

– Ваша фамилия Селиванова? – спросил майор, сурово глядя на нее.

– Селиванова.

– Что вы здесь делаете?

– А если у нас любовь? – Артем обнял Наташу за талию и привлек к себе.

– Любовь – дело добровольное и уголовно ненаказуемое, – заявил старший оперуполномоченный.

– Вы действительно считаете, что я могла отравить чай? – спросила Наташа.

Она не пыталась высвободиться, и Артем чувствовал напряжение в ее теле.

– Я сейчас ничего не могу сказать. Проведем экспертизу, выясним, а там уже будем разбираться. Поэтому прошу вас оставаться здесь.

– Зачем экспертизу проводить? – осведомился Артем. – Чай обычно полонием отравляют. Вы, товарищ майор, чашку оближите. Если там полоний, то у вас из ушей дым пойдет.

– Очень смешно! – Тувинцев с пренебрежением глянул на него и скривился.

– Нет, это вам спасибо! Развеселили вы нас, весь день смеяться будем.

– Ну-ну.

На этом разговор и закончился. Тувинцев ушел.

– Психиатрическую экспертизу надо бы провести, – сказал Артем. – А то наберут в полицию всяких!..

– Это какой-то абсурд! – Наташа эмоционально вознесла руки.

От возмущения она даже не обращала внимания на то, что Артем по-прежнему обнимал ее.