Книга Крылья ворона, кровь койота, страница 39 – Ксения Баштовая

Имке осторожно потянулась к голове брата, но тот перехватил ее руку в воздухе:

— Не надо.

— Я просто хочу полечить!

— А потом я тебя откачивать буду? — огрызнулся Хельдер.

Мимо ног застывшей в дверях Майи в комнату протиснулся малиновый Мэнжи. Оглянулся на неподвижно стоявшую девушку (та явственно прочла в бордовых глазах-плошках скуку и презрение), прошелся как минимум половиной лап по ногам Адама (тот с трудом удержался, чтобы не пнуть зверя) и запрыгнул на раскладушку рядом с Имке.

— Вообще-то, — вмешался Адам, — если она может лечить, лучше все-таки оказать первую помощь.

Хельдер с трудом сфокусировал на нем взгляд. Он только заметил, что кроме него и сестры в комнате есть кто-то еще. И увиденное его совершенно не обрадовало.

— Какого… — Парень с трудом проглотил рвущееся с языка ругательство. — Что он здесь делает?!

Имке выпустила брата из объятий, встала, оглянулась, пытаясь понять, о ком речь:

— Ты сам его сюда притащил. Забыл?

— Я же сказал, что он здесь не нужен!

— Угу, — согласилась девушка. — А еще сказал выкинуть его на свалку. Действуй.

Первый страх прошел, и сейчас Имке явственно издевалась над пострадавшим: Хельдер, даже стоя, был на голову ниже мускулистого Адама. А уж сейчас, когда у Крапчатого кружилась голова, а во рту ощущался привкус металла, он явно проигрывал незваному гостю.

Даже Майя заинтересовалась. Как ни крути, а Адам все равно оставался для нее «принцем на белом коне», и будет очень обидно, если он все-таки пропадет из этой версии галлюцинаций. А потому надо как-то отреагировать, помешать «выкинуть на свалку». К тому же будет странно, если одно проявление больной психики Майи начнет сейчас бить морду лица другому: тут одной шизофренией не обойтись, уже раздвоение личности наклевывается.

Впрочем, Адам решил, что брату с сестрой надо побыть вдвоем. Пусть сами определяются, что там надо на свалку выкидывать.

Он шагнул к Майе, собираясь вывести ее из комнаты: заодно, кстати, можно поговорить наедине, попытаться понять, как она смогла увидеть этот мир. Но его благие намерения пропали втуне.

— Да воронов не выкидывать, а убивать надо! — зло бросил койот.

Он забыл и про боль в ухе, и про неприятные ощущения в голове. Сейчас его просто переполняла ярость.

— Что ж ты так меня ненавидишь, — буркнул себе под нос Адам, бросив через плечо короткий взгляд на собеседника.

Тот агрессивный, еще кусаться начнет… Ответа он не ждал — чего можно ожидать от контуженного, — но светловолосый вдруг уставился на него в упор:

— Да вот не люблю я воронов почему-то. Может, с тех пор как Паувел без руки от вас вернулся. А может, после того, как вы, пернатые, Класине все лицо ножом расписали, на нее теперь без слез не глянешь. Странно, да? Почему это я вас ненавижу?! — В голосе прорезались непонятные нотки.

Майя тихо охнула: ее шизофрения обретала какие-то невероятные оттенки. Но в словах Хельдера звучала такая боль, что девушка, даже осознавая в глубине души, что это все мираж, не могла не спросить. Тихо, почти шепотом:

— Кто это? Паувел, Класина?

Удивительно, но Хельдер ее услышал. Перевел замутненный болью и усталостью взгляд на гостью:

— Друзья. Могу назвать еще имена. Ренске, Эверт, Селис, Мейнт… Ничего не говорят тебе, ворон?

Теперь Адам отчетливо слышал злобу.

— Н-нет, — с трудом смог выдохнуть он.

— А жаль. Они погибли из-за таких, как ты, пернатый!

— Что за чушь ты несешь?! — поморщился Адам. — Как кто-то мог погибнуть из-за нас?! Мы вообще не знали, что здесь, в аномалиях, может существовать разумная жизнь!

— Говори за себя! — огрызнулся Крапчатый, отталкивая в сторону Мэнжи, который попытался подластиться к нему.

Малиновое создание обиженно фыркнуло и отвернулось. Нашло взглядом Майю, ошарашенно прислушивающуюся к этому разговору, и, издав громкий звук, одновременно напоминающий мяуканье и чириканье, уверенно направилось к гостье.

Та заметила, что к ней кто-то подошел, лишь после того, как в ногу ткнулось что-то мягкое и пушистое. Опустила взгляд: на нее в упор смотрела пара бордовых умильных глаз. Только что таблички не хватало «Погладь меня!».

Впрочем, ждать ее пришлось недолго. Стоило девушке об этом задуматься, как по полу прошла легкая рябь, и паркет сменился на линолеум, к которому неизвестный доброжелатель приколол шпилькой записку. Майя наклонилась, подняла ее и тихо хихикнула: надпись была именно такой, как на миг представилось девушке.

Вот, кстати, еще одно доказательство, что это все глюк. Будь происходящее реальностью, тут была бы своя письменность, свой алфавит, свой язык, в конце концов, а местные жители мало того, что говорят на русском, так еще и записки с требованием: «Погладь кота!» — оставляют на этом же языке.

Спор между воплощениями галлюцинации — или, если говорить точнее, между частями расколотого сознания Майи (а девушка сейчас была уверена, что дело именно в этом), — только набирал обороты.

— Я за себя и говорю! — не выдержал Адам. — Да, сейчас я статист, но до этого был поисковиком! Я знаю все, что вообще известно о проявлении аномалий в нашем мире! У нас никто понятия не имел, что это может быть другой мир с разумной жизнью!

— Никто?! — взвился Крапчатый. Он даже про плохое самочувствие забыл. — Ренске сама перерезала себе горло?! А может, Мейнт сам выколол себе глаза?! Или Эверт по доброй воле зашел в костер?! Их убили твои родичи! Те, кто вместе с тобой выходил на поиск!..

— Эй, а можно потише?! — поинтересовался кто-то из-за спины Майи недовольным голосом.

Девушка медленно обернулась.

Она прекрасно помнила, что в квартире, созданной ее больным воображением, никого, кроме хозяев и ее самой с «принцем», не было. Причем все действующие лица находились сейчас перед Майей, за спиной никого не оставалось.

Тогда кто?!

В ближайшей стене на высоте примерно одного метра от пола обнаружилась дыра, через которую в комнату заглядывала чья-то вихрастая голова.

— Можно не орать? — недовольно повторил незнакомец, смотря мимо Майи, на не на шутку разошедшегося Хельдера. — Мне, между прочим, на рассвете на службу идти, я специально пораньше спать лег. А вы тут разоряетесь так, что даже у меня слышно. Заснуть невозможно.

У Хельдера весь запал прошел.

— Извини, Харм, — тихо буркнул парень, отводя взгляд в сторону.

— Ничего, нормально все, — отмахнулся незнакомец. — Только не шумите, ладно?

Голова засунулась обратно в дыру в стене, отверстие начало уменьшаться (Майе на миг показалось, что края его удерживают чьи-то пальцы), а потом и вовсе исчезло.